- Трудную задачу вы мне задали, воительницы. Но я тут не единоличная власть. Меня жители избрали, им и решать, значит.
После этого он кликнул своего меньшого сына и наказал позвать всех глав семей к нему во двор, на срочный совет. Пришлось ждать почти час, пока все соберутся. Потом мы со старостой вышли на крыльцо и стояли молча, пока он все рассказывал собравшимся. После его речей наступила долгая и тягостная пауза. Гробовое молчание било по нервам. А потом раздался крик:
- Да че вы слушаете этих пришлых? Врут они все. Награду хотят. Смерти им надо в ночь полнолуния. Ведьмы!
И тут же понеслось со всех сторон.
- Ведьмы! Ведьмы! Сжечь их! На костер ведьм!
Мы с напарницей переглянулись и стали медленно отступать в дом.
9. Глава 5.4
И тут мне в глаза бросился один из мужиков, который стоял в первом ряду и кричал, пожалуй, громче всех. От уголка губ до виска его щеку пересекал уродливый, вывернутый шрам. У меня как будто внутри все перевернулось и, не помня себя, я закричала, указывая на него пальцем:
- Ты! Ты один из тех, кто изнасиловал и убил Милаву! Она ударила тебя лопаткой по лицу, поэтому у тебя шрам!
Мужичонка побагровел, глазки забегали.
- Врет она все. Не было меня там!
Но в толпе уже зашушукались, вспоминая, совпадает ли время, когда у него появился шрам со смертью знахарки.
И тут он завизжал, как свинья на бойне:
- Я не хотел! Это все Грегор придумал! Сказал надо сбить спесь с девки!
Толпа зашумела еще громче. Все мое внимание было сосредоточено на этом мужике, и я не заметила, что с другой стороны, человек с густой бородой вытащил нож из-за пояса и приготовился метнуть в меня.
И тут, среди ясного неба, раздался оглушительный гром и ударила молния, ровно в то место, где стоял задумавший нападение. Со всех сторон раздались крики и плач, а от того мужика осталась только горстка пепла.
- Ну, ты везучая жучара! – присвистнула в восторге Vetka.
А у меня затряслись ноги и захотелось сесть там же, где стою, просто на пол.
Народ быстренько повязал двух мужчин. Того со шрамом и его подельника, Грегора. Их отвели и закрыли в погребе. Теперь самое сложное – решить, что с ними делать. В толпе принялась истерить женщина. Из несвязных рыданий стало понятно, что она жена одного из обвиняемых. Она просила помиловать мужа, он единственный добытчик и кормилец в их семье. Vetka без жалости прервала ее монолог:
- Тетка, ты вообще не соображаешь, о чем просишь? Если мы помилуем твоего кормильца, то уже сегодня ночью вашей ВСЕЙ семьи не станет. И вопрос с кормлением решится сам собой! Может, подумаешь, для разнообразия, о детях?
Женщина затихла, изредка всхлипывая, но уже не так громко. Не знаю, повлияли на нее слова моей напарницы, или она поняла, что тут ее жалеть никто не будет, а потому играть на публику нет смысла. В любом случае, ее истошные вопли прекратились, давая мне возможность немного прийти в себя.
А народ все решал. Общего мнения не было. Время неуклонно двигалось к вечеру. Хотелось поесть и прилечь отдохнуть. Я напомнила старосте о сроках, которые установила Милава. Нужно решать просто сейчас, иначе все бессмысленно. Староста поднялся, все притихли, вслушиваясь в его слова:
- Уважаемые старейшины семей, этот случай показал нам, что мы не единая громада. Мы разобщены. Сейчас требуется взять себя в руки и ампутировать загнивший кусок плоти, чтобы остался жить организм. А мы сидим, мямлим, уже который час, давая возможность гнили распространятся. О чем тут думать вообще? Ставлю на голосование. Смерть через повешение для обоих насильников. Я - за, кто еще за – поднимайте руки. Решим большинством.
