— Ты приятель Даши?
Девчонка заставляет перевести на нее веселый взгляд и подмигнуть.
— Да.
— А как тебя зовут?
— Богдан.
— А я Майя, — улыбается она широко, демонстрируя выпавший передний зуб.
Предлагаю девочке ее сок и конфетку. Ставлю один стаканчик кофе перед Дашей, второй — двигаю к себе. То же самое проделываю с двумя круассанами. Только свой отдаю очаровательной принцессе.
— Спасибо, я не буду, — доносится тихий отказ.
Даша все еще смотрит себе на руки, заставляя меня любоваться ее опущенными пушистыми ресницами.
— Тогда буду я! — Майя тянется за тарелкой, на которой лежит нетронутая выпечка.
— Мне кажется, тебе достаточно сладкого на сегодня, — делает она замечание девочке.
— Ну ты же не хочешь! А я хочу! — смеет она капризничать.
Даша тоже хочет. Я ощущаю это с момента, когда вошел в неприметное заведение, которое пропахло и выпечкой, и жареной едой. Вижу, как облизывает губы, но упрямится.
Даша, Даша...
И ни слова, ни взгляда, даже украдкой.
Меня упорно игнорируют, несмотря на то, что я все-таки нахожусь здесь, слишком близко, чтобы не замечать моего присутствия. Но окей, Даша решила молчать, я давить не намерен, к тому же, собеседник у меня намечается более чем открытый.
— У тебя очень красивое имя, Майя, — говорю малышке с легкой улыбкой, возвращая на себя внимание.
— Это меня так мама назвала, — принимается разворачивать леденец и кладет его в рот.
— Мама?
— Угу.
Глаза ловят молчаливую Дашу именно в тот в момент, когда она разглядывает меня. Вытягиваю ногу под столом, ненароком касаясь ее ноги. Реакция на прикосновение следует незамедлительная. Я просто упиваюсь ее стеснительностью, пока девушка отводит в сторону взгляд и ерзает на месте.
Я ее волную. Я заставляю ее нервничать и краснеть. Знала бы она, какую бурю эмоций вызывает во мне этими мягкими губами и глазами, проникающими внутрь меня.
— И кто твоя мама? — делаю глоток горячего и горького на вкус кофе.
За маму Даша вряд ли сойдет, скорее, за старшую сестру. Но уж точно не за подружку.
— Я ее не помню, — пожимает плечами малышка. — Она умерла, когда мне был годик. Вот черт.
Голубые глаза напротив широко распахиваются, поглощая теперь мою реакцию на ответ девочки.
Мне очень жаль, — выдают мои глаза, и она опускает свои.
— Прости, я не знал, — чувствую горечь во рту, и это не от кофе.
— Ничего, это жизнь, — отвечает малышка по-взрослому, непринужденно облизывая конфетку и попивая сок.
На этом неловком моменте я бы заткнулся. Возможно, встал, попрощался, пожелал всего хорошего и ушел, ведь я не должен лезть в чужую жизнь. Задавать неуместные вопросы, чтобы получать на них неожиданные для себя ответы. И это было бы лучшим решением.
Меньше всего хочется, чтобы Даша испытывала неудобство или неприязнь ко мне. Но я не могу...
Меня как будто приклеили к стулу, и глаза мои, кроме как на Дашу, больше ни на кого не смотрят.
— А у тебя есть мама? — вдруг спрашивает меня малышка.
— Есть, — киваю ей головой.
— А она добрая?
— Все мамы добрые.
— И дом есть? — ее рот уже испачкан шоколадной начинкой.
— И дом.
— Большой? — светлые бровки морщат лобик.
— Огромный, — мой ответ вызывает на ее личике неподдельное удивление.
— А машина?
У этой малютки очаровательный любопытный носик с веснушками.
— И машина, — отвечаю, помешивая противный кофе в стаканчике, и улыбаюсь краешками губ.
— Везет, — вздыхает Майя. — А у нас этого нет.
Совсем нет? — хочется спросить, бросив взгляд на Дашу.
