– Надеюсь, вы не пострадали?
– Пострадало только мое чувство собственного достоинства. То, что от него осталось. Похоже, вы пострадали больше меня.
Чувствуя твердые мышцы его бедра под левой щиколоткой, она поспешила убрать ногу.
– Нет. Я только шокирована тем, что оказалась на полу.
Эван поднялся, и теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что он протягивает ей руку.
– Давайте помогу вам подняться.
Маргарита взялась за протянутую руку и сделала попытку подняться. Но когда она попыталась опереться на правую ногу, ее пронзила острая боль.
– Ох!
Он тут же подался к ней.
– Растяжение или что-то похуже?
Маргарита покачала головой:
– Вывих. Ничего страшного.
Она сделала попытку отстраниться, но не смогла опереться на больную ногу.
– У меня будут синяки на лодыжках после столкновения со стулом. И я ударился коленом, когда падал, так что не смогу никуда отнести вас в настоящий момент. Могу я предложить вам устроиться на полу?
Он опустился на пол и потянул ее за собой. Это было неплохим предложением, и она плюхнулась на пол, стараясь не касаться его.
В комнате было темно и тихо. Они были словно в коконе, который отгораживал их от остального мира. Ее чувства обострились. Она слышала его тихое дыхание, а ее нос, натренированный распознавать малейшие нюансы запахов вина, уловил аромат лемонграсса, базилика и чего-то еще, что могла определить лишь как запах теплой чистой кожи. Ее пульс ускорился.
Если она сдвинет руку немного влево, то коснется его. И он, возможно, обнимет ее, а она сможет провести пальцами по тому, на что боялась смотреть при свете, – по его гладкой бронзовой коже, по темным волоскам, которые покрывали его грудь, а потом узкой дорожкой уходили под резинку его брюк…
Эван откашлялся, и Маргарита вернулась к действительности.
– Три сюрприза за один вечер, – сказал он. – Даже четыре, считая вас. Лифт работает, хотя и выглядит как экспонат музея. Потайные ходы – это не выдумки риелторов. Свет выключается сам по себе. А я провел здесь всего один вечер.
– Это Сент-Айседор. Я каждый день узнаю о нем что-то новое. Несмотря на то, что столько лет работала здесь.
Он повернулся к ней, но она не могла в темноте разглядеть выражения его лица.
– Что вы вообще здесь делали? Особенно если главным виноделом был Кастер?
Она с горечью рассмеялась.
– Каспер. Как я уже говорила, это трудно объяснить.
– Отлично. Вы задолжали мне историю, так пусть она будет интересной.
Маргарита фыркнула:
– Ладно. – Но не было нужды вдаваться в подробности. – Я была живущей в этом доме личной помощницей Лайнуса. Можно сказать, его девочкой на побегушках. И до тех пор, пока я выполняла все его поручения, была вправе распоряжаться своим свободным временем. И я проводила его, делая вино. Прежний винодел учил меня, и я много экспериментировала.
– Но если вы винодел, зачем было становиться личной помощницей? Нашли бы себе работу по профессии.
Она поджала губы.
– Вкус винограда в другом месте не такой, – решила Маргарита ограничиться лишь этим замечанием. Он начал что-то говорить, но она перебила его: – И никогда не говорите, что виноград – это просто виноград. Во всяком случае, здесь.
Ей не нужен был свет, чтобы увидеть, как он закатил глаза.
– Напрасно вы думаете, что я тупой технарь. Я собирался спросить, почему вина Сент-Айседора такие особенные. В конце концов, я теперь владелец винодельни.
