Оно мне надо? Верно, не надо.
Стать заложником стереотипов очень легко, достаточно просто лучше других со своей работой справляться.
– Не здесь. Поговорим с тобой позже, – снимаю авто с сигнализации.
– Ты сегодня злючка такая. Огонь в чистом виде. Мне нравится, – не унимаясь, Ник не дает мне открыть водительскую дверь. – Это из-за моего подчиненного? Создал тебе проблемы.
– Проблемы он создал тебе, – премило ему улыбаюсь. – Напишу докладную, – лукавлю. Никогда в жизни мне не приходилось ябедничать.
– Я готов договориться с тобой в частном порядке. Приедешь сегодня вечером ко мне? – неожиданно тему меняет и именно в тот момент, когда мимо нас проходят два сотрудника патрульно-постовой службы.
– Я тебя укушу, если ещё раз так сделаешь, – оттолкнув его от себя, забираюсь в авто. Дожидаюсь, когда Ник скроется на участке, и только после этого расслабляюсь немного.
Сжав ладони между коленями, долго сижу и размышляю над тем, как я умудрилась так вляпаться. Неужели уже привязалась к нему?!
И зачем?
Год назад я не просто так выбрала этот город для своего проживания. Именно здесь в последний раз моего отца живым видели, это было за день до того, как он бесследно исчез.
И хотя его дело федералы расследовали, местным такой масштаб не доверили, я точно знаю, что когда-нибудь смогу найти зацепки, а может быть, и его самого.
Путь до города занимает почти час. Круглогодичный ремонт дорожного полотна делает свое дело – приходится постоять в небольших пробочках.
Приоткрыв окно, я проветриваю свои мысли. В этот момент они заняты рабочими моментами…
Двадцать ножевых.
Признаться, испытываю дежавю небольшое.
Именно такое количество ударов ножом я насчитала на жертве при своем первом в карьере вскрытии. Было страшно немного… Кому рассказать – засмеют. Я не боюсь смерти. Но жутко волновалась сделать больно или излишне сильно изуродовать труп. Человека, которому и так досталось с лихвой…
Мой дед запретил сотрудникам бюро и на пушечный выстрел подходить к секционному залу, в котором я работала. Надеялся, что увиденное заставит меня передумать и сменить профессию.
Всё, что связано с правосудием и криминалом, как и моя специальность, его не устраивало.
Но итогу ему пришлось смириться.
Преступление то, к слову сказать, на почве ревности было совершено. Такие дела…
Когда я приезжаю в Бюро, охранник на входе сообщает, что меня ждут.
– В Вашем кабинете, Елена Вахтанговна, – хмыкает дяденька лет шестидесяти. Добродушный мужчина, которого с первых дней веселит мое отчество.
– В кабинете? И кто же пустил туда посторонних? Вы точно не могли такой грех на душу взять, – усмехаюсь.
– Ой, я то что… Это всё… – он возводит глаза к потолку, намекая на нашего главного.
Очень интересно.
И кого же принесла к нам нечистая?
Лучше бы, как говорится, не спрашивала…
Оказавшись в своем кабинете, наблюдаю занятную для себя картину.
За моим столом сидит огромный мужик. Немного за тридцать. Высокий (в силу специальности размеры тела умею определять и по его отдельным частям), спортивный и очень брутальный.
Глядя на него, ловлю себя на мысли, что даже небольшая щетина, кою я не люблю, ему несказанно идет.
«Лена, очнись! – отрезвляю себя. – В твоем кабинете три мужика посторонних».
Только сейчас замечаю двух прихвостней, стоящих у окна.
– Явилась, – поднимает на меня глаза главный. – Проходи. Мы тебя уже заждались…
