Долго ждать не пришлось. Вскоре оба всадника предстали перед ее глазами. К счастью, проселочная дорога, узкая и вся в глубоких рытвинах, не позволяла им перейти на галоп, и она хорошо разглядела англичанина и второго мужчину, должно быть, его слугу. Ей пришлось выдержать нелегкое сражение с собственной совестью, поскольку Холланд проезжал на расстоянии окрика и ничто не помешало бы ей вручить ему послание. Увидев его при дневном свете, нетрудно было понять причину страсти мадам де Шеврез и ее страдания после разрыва с ним, но, как бы ни был он красив, от него веяло надменностью и властолюбием, и в первую же секунду Эрмина его возненавидела. Если бы гордая, если бы безрассудная ее госпожа уехала вслед за этим человеком, она наверняка оказалась бы во власти этого своевольного господина и посвятила бы себя без остатка одному, отдала бы ему все – себя, свою жизнь и честь, жизнь близких ей людей, собственных детей. Эрмина де Ленонкур не сдвинулась с места, хотя долго еще слышала отдаленный конский топот. Она отправилась в обратный путь, увозя с собою письмо, которому не суждено было попасть в руки адресата. Часом позже она возвратилась в Дампьер и вернула герцогине ее же послание с зеленой восковой печатью.
– Он уехал рано утром, – только и сказала она своей госпоже.
Видя, как Мария, взволнованно вскинув руки, закружила по комнате, Эрмина, страшась бурной реакции, почувствовала, как смятенно забилось сердце. Ей показалось, что вот-вот последует приказ собирать дорожные сумки, запрягать лошадей и мчаться вслед за беглецом. Она бесшумно подошла к одному из окон.
– Ветер поднимается, – робко заметила она. – Крестьяне, я слышала, говорили, начинается ненастье.
Мария стремительно приблизилась к ней.
– Зачем ты это сказала?
– Так просто. Да и день уж клонится к концу. Непросто будет сегодня путешествовать.
– Этой ночью несомненно, а завтра?
Эрмина не успела открыть рта, как в комнату после положенного стука вошел и склонился в поклоне лакей:
– Не будет ли угодно герцогине принять только что прибывшего милорда Монтэгю?
Никто из женщин, занятых собственными мыслями какое-то время назад, не придал значения доносившемуся извне шуму.
– Какой сюрприз! Пусть поднимается! Немедленно пусть поднимается! – с горячностью воскликнула Мария и устремилась в свою комнату.
– Я, должно быть, выгляжу встревоженной. Следуй за мной, ты мне поможешь, Эрмина!
Девушка, подавляя вздох облегчения, поспешила вслед за ней. Похоже, англичане в этих местах бродят друг другу вслед, но этого им прислало само небо! Всему Лорену было ведомо, что речь шла об одном очень близком друге мадам де Шеврез. На беду себе, он не приглянулся королю Людовику, а потому последние дни вынужденно гостил в тюрьме под названием Бастилия.
На туалет герцогини, стоявшей перед зеркалом, ушло несколько минут.
– Нужно еще припудрить! – заметила мадам. – Я много плакала в последнее время, боюсь, остались следы…
– Вы выглядите немного уставшей, – заверила Эрмина, – но это вам даже к лицу.
– Ты так думаешь?
По улыбке, посланной зеркалу, Эрмина поняла, что убедила госпожу. Скоро, причесанная и надушенная, герцогиня вышла навстречу еще одному своему английскому любовнику. Мысленно возблагодарив провидение, Эрмина напрягла слух, прибирая разбросанные на туалетном столике драгоценности. Можно было ручаться, что все позади, что все закончилось для нее удачно, что со временем ей будут благодарны. А пока достаточно было бы услышать, что Мария отказывается от намерения следовать за Холландом.
