Теперь о риске, который вкупе с остальными предпринимателями, как мне представляется, неприемлем и для Керимова:
В Дагестане сформировалась своя культура предпринимательства, состоящая из теневой системы экономических связей, особой иерархии ценностей, неформальных личных отношений.
Благодаря им, сложилась довольно устойчивая система перераспределения национального богатства.
Повторюсь, на бюджете паразитирует довольно узкий слой, имеющих доступ к нему.
Вместе с тем практически каждый предприниматель, скорее всего, даже не думая об этом, через систему неформальных связей делится своим доходом, подкармливая и работника, и чиновника, и преподавателя, и врача…
Кому-то больше, кому-то меньше в зависимости от сложившейся теневой иерахии ценностей, но вместе с государственной, основанной на дотациях центра, сложилась вполне сбалансированная смешанная система жизнеобеспечения населения, поддерживающая определённое качество жизни.
Среда эта, к тому же армированная системой национальных и родственных отношений, не может не отторгать, как инородное тело, тех, кто нацелен на честный бизнес или тех, чей бизнес возможен только в условиях прозрачной, правильной экономики, поскольку в иной он просто не будет востребован.
У среды против этого сложился мощный иммунитет.
Не берусь судить о первоначальном накоплении капитала Керимовым, но сейчас, убеждён, его бизнес абсолютно прозрачен.
Слишком многое на кону, что бы позволять себе хоть что-то, способное вызвать подозрение или дать пищу «доброжелателям».
Да и что такое особое это может ему дать?
Так вот, ведение такого бизнеса в нашей среде требует сверхусилий, а успех далеко не гарантирован.
Мало того, адаптация этого бизнеса к реалиям Дагестана несёт в себе серьёзную опасность для его бизнеса находящегося и за его пределами.
Здесь для республики выход только один – такую среду следует разрушить.
Как? Об этом позже.
Ладно. А почему не откликнулись наши местные предприниматели?
Уж они-то итак варятся в этом соку и, значит, наши риски их не пугают.
А это означает, что они видят для себя проекты более куда более выгодные, чем заложены в Стратегии, и, кстати, занимаются ими (я уже в начале писал, что по моим подсчётам сумма таких инвестиций составляет ежегодно порядка 1,0—1,5 миллиарда долларов.
Это значительно больше среднегодовых инвестиций необходимых для успеха программы).
Значит, деньги есть, но они «не слушаются» Стратегии.
Хорошо это или плохо?
С одной стороны, поскольку, сейчас речь идёт о той её части, которая не связана с социальными проектами, то это, вроде бы, хорошо, ибо отдача от вложенного рубля получается выше, чем в проектах Стратегии, а рабочие места всё равно создаются.
С другой… Ну, об этом тоже потом.
Стратегией предусмотрены также определённые направления экономического развития, которые не столь интересны бизнесу сегодня, но направлены на реструктуризацию экономики с прицелом на будущее.
Регулирующая роль государства здесь вполне оправдана, как, вроде, оправданы и инструменты, используемые им для того, чтобы заинтересовать капитал в этих проектах (льготное налогообложение, игра кредитными ставками и прочие преференции).
Инструменты эти классические, но, судя по всему, не сработали. Почему?
Потому, что они работают в условиях цивилизованного рынка, участники которого придерживаются вполне определённых правил игры, оговоренных законами и прочими нормативными актами, а не понятиями.
