– Я никак не могу прийти в себя, – наконец вымолвила Андреа. – Не знаю, что вам ответить.
– Надеюсь, вы не сочтете неуместным, если я осмелюсь вам подсказать, – сказал адвокат. – Ответьте «да».
Вашингтон
Уилл Гаррисон провел рукой по серо-стальным волосам; в минуты спокойствия, такие как сейчас, его угловатое лицо с маленькими собачьими глазками могло показаться добрым. Правда, Белнэп знал, что это не так. Это знали все, кто хоть раз встречался с Гаррисоном. За этим стояла логика законов геологии: самый твердый камень рождается от длительного давления.
– Кастор, черт побери, что произошло в Риме?
– Вы имели возможность ознакомиться с моим отчетом, – ответил Белнэп.
– Не пудри мне мозги, – предупредил его шеф. Поднявшись с места, он развернул жалюзи, закрывая внутреннюю стеклянную перегородку, разделявшую его кабинет. Комната внешне напоминала каюту капитана корабля: ни одного свободного предмета, все надежно закреплено, убрано. Штормовая волна, содрогнувшая бы кабинет, не смогла бы ничего сдвинуть. – Мы угрохали бог знает сколько сил и средств в три различные операции, целью которых был Ансари. Директива была яснее ясного. Мы забираемся внутрь, смотрим, как все работает, после чего следим, куда уходят щупальца. – Демонстрация зубов цвета крепкого чая. – Но только для тебя этого оказалось недостаточно, не так ли? Тебе захотелось полного удовлетворения, и немедленно, а?
– Не понимаю, черт возьми, о чем это вы, – ответил Белнэп, непроизвольно поморщившись.
Дыхание причиняло боль: перекатившись через кирпичную ограду виллы, он сломал ребро. Растянутые связки левого голеностопа отзывались резкой болью при малейшей нагрузке. Но у него не было времени даже на то, чтобы просто заглянуть к врачу. Через считаные часы после бегства от людей Ансари Белнэп уже был в римском аэропорту и садился на первый регулярный рейс, вылетающий в аэропорт имени Даллеса, на который ему удалось достать билет. Добираться военно-транспортным самолетом с американских военно-воздушных баз в Ливорно или Виченце было бы гораздо дольше. Белнэп позволил себе потратить лишь несколько минут на то, чтобы почистить зубы и пригладить рукой волосы, после чего помчался прямиком в штаб-квартиру Отдела консульских операций на Ц-стрит.
– Наглости тебе не занимать, это точно. – Гаррисон вернулся в свое кресло. – Подумать только, посмел заявиться ко мне с озабоченным лицом.
– Я здесь не для того, чтобы попивать чай с пирожными, не так ли? – запальчиво ответил Белнэп. – Говорите по делу. – Хотя у них с Гаррисоном были более или менее нормальные рабочие взаимоотношения, им еще никогда не приходилось сталкиваться лично.
Кресло Гаррисона заскрипело под весом его откинувшегося назад тела.
– Правила – должно быть, они тебя чертовски раздражают. Ты у нас Гулливер, которого какие-то коротышки пытаются связать нитками, так?
– Черт побери, Уилл…
– На твой взгляд, наша контора должна год от года становиться все круче, – продолжал высокопоставленный офицер разведки. – Как тебе это видится, ты просто оказал услугу правосудию, правильно? Раз, два и порядок – как ты готовишь растворимый кофе.
Белнэп подался вперед. Он чувствовал исходящий от Гаррисона резкий ментоловый аромат крема после бритья.
– Я примчался сюда, потому что, как мне казалось, у меня есть кое-какие ответы. Насколько мне известно, случившееся вчера не значилось ни в чьих сценариях. Это позволяет предположить работу третьей силы. Быть может, вы знаете что-то такое, во что я не посвящен.
