Читать онлайн Александр Фрост - А гоеше маме

– Ох, нидогедахт. Эр аройзнемен мир де нишоме^{> [1]}. Яшенька, майн кинд^{> [2]}, ну сколько тебя можно звать? Давай бегом за стол, все остыло уже давно, – высунувшись уже в который раз из окна, сделала очередную попытку зазвать внука домой баба Фира. – Ребенок с утра голодный, и никому дела нет. Сема, скажи хоть ты ему.

– Яшка, что бабушка сказала? Иди кушать сейчас же, – не отрываясь от газеты, пробурчал себе под нос Яшкин отец Сема и перевернул страницу. – Отстань от него, мама, сейчас Муся придет и накормит его.

– Аваде^{> [3]}, дождешься ее. Как к Надьке своей убегает – так как будто у нее там медом намазано. Все не как у людей. Что, нельзя было найти а гуте идеше хаверте^{> [4]}? Почему нужно дружить с этой разведенной гоей? А эта ее вторая никейве, Зинка, так та вообще а шмуцике хур^{> [5]}, пробу ставить негде…

– Мама, я прошу тебя, не начинай. Ты же знаешь, зачем она туда пошла.

– Много я знаю. Она что, мне докладывает?

– Надька ей платье дошивает к Цильке на свадьбу. Завтра идти, а еще не готово. Почему она должна выглядеть хуже всех? И оставь ее в покое, в конце концов. Что ты к ней вечно цепляешься?

– Платье ей надо… Лучше б за детьми смотрела, а не шлялась черт знает где. Яшка, я что сказала? Папа сейчас возьмет ремень.

– Бабуля, я ж сказал, сейчас приедет Йося, вот с ним и покушаю, – неумолимо стоял на своем Яшка. – Ну подожди еще немножко, он скоро будет.

– Дер гутер клог вейс эм вен эр кумен^{> [6]}. Иди хоть немножко покушай, – не отставала баба Фира, но, увидев, что внук никак не реагирует на ее уговоры, с тяжелым вздохом захлопнула окно.

Яшка же не отрываясь вот уже целый час следил за углом Мирной и Либавской, откуда, по его подсчетам, с минуты на минуту должна была показаться бричка папиного брата, дяди Йоси, запряженная серым жеребцом Темкой, для которого Яшка каждый раз обязательно припрятывал то яблоко, то кусок хлеба и, когда никто не видел, кормил лошадь с руки. Темка принимал угощение, благодарно тыкался мордой в детскую ладошку и затем, опустив голову, разрешал потрепать себя по гриве.

Йося, старший брат Яшкиного отца, жил в Силене, но, как правило, раз в месяц приезжал в город на базар распродать товар, а заодно обязательно заезжал навестить мать и брата с семьей. От бабушки Яшка знал, что когда-то, очень давно, еще до его, Яшкиного, рождения, дядя Йося жил тоже здесь, в этом доме, и был, как и дед, сапожником. Но однажды он поехал в Силене за кожей и познакомился там с Ривкой, дочкой местного кожевника. Чуть позже он женился на ней. Правда, Ривка выдвинула ему условие, что она никуда оттуда не уедет и не бросит своих родителей одних, на что Йося согласился и после свадьбы переехал жить в Силене. Он купил там дом с большим участком и пристройкой, где оборудовал сапожную мастерскую, а со временем даже нанял двух подмастерьев.

Был еще и младший брат, Берка, но еще три года назад он уехал жить в Палестину. Он был активистом какого-то сионистского движения в Даугавпилсе и всегда мечтал уехать на историческую родину. Еще до отъезда он хоть и жил отдельно, но очень часто забегал проведать маму и брата, любил маленького Яшку и мог часами возиться с ним во дворе, мастеря племяннику какую-нибудь очередную игрушку. И хоть баба Фира любила Берку не меньше, чем своих старших сыновей, но называла она его почему-то всегда обидным словом «шлимазл»^> [7].

Распродав на базаре сшитую за месяц обувь, Иосиф заехал по дороге в сапожную мастерскую Йоселя Бара – забрать у него заказанные еще в прошлый приезд железные набойки, а заодно послушать все городские новости и сплетни. В мастерской не было никого из посторонних, только два сына Йоселя – старший, Мотке, и младший, Файвка, – стуча молотками, тачали хромовые сапоги. Судя по готовой продукции, вывешенной на гвоздях, которые были вбиты в стену по всей ее ширине, заказы поступали регулярно и дела шли неплохо.

– О, какие люди! Здорово, Йоська. Заходи. Вос херцех?^{> [8]} – не отрываясь от работы, поприветствовал Иосифа Файвка.

– Вос херцех? Дер велт керцех^{> [9]}. Это вы в городе все знаете, а у нас, в деревне, какие могут быть новости. Работаем с утра до ночи, не поднимая головы.

– Ну и слава богу. Без работы было бы хуже.

– Вы, я вижу, тоже сложа руки не сидите, – Иосиф кивнул на вывешенную на стене готовую продукцию.

– Да, была пара неплохих заказов, вот пытаемся закончить в срок. Как у тебя-то идет? – отложив в сторону молоток и кряхтя, распря мил затекшую спину старший, Мотка.

– Их вейс^{> [10]}, – неопределенно ответил Иосиф. – День на день не приходится. Когда лучше, когда хуже. Все живы, здоровы, одеты, обуты. Чего еще надо? Сам знаешь, богатым в нашем деле не станешь, а на жизнь хватает – и на том спасибо. Как папа? Кстати, он здесь? Я с ним договаривался, что заеду заберу кое-что, он мне должен был приготовить.

– Папа! Иди сюда, Йоська приехал.

– Да слышу, слышу. Здорово, Иосиф, – из подсобки появился старик Бар в своей неизменной потертой кепке и круглых очках на кончике носа. – Я там как раз завернул тебе все, что ты просил в прошлый раз. Как дела в Боровке?

– Да все по-старому, дядя Йосель.

– А гешмаке штетл мит зисе идн^{> [11]}. Я уже забыл, когда я там был в последний раз. Я слышал, что теперь и название поменяли на Силене. Как твоя семья, как там Залман, твой тесть, как Мендл Дер Гелер^{> [12]}?

– Да слава богу, все живы-здоровы.

– Передавай им всем привет от меня. Хорошие люди. Скажи, Йоська, – перешел вдруг на шепот старик, – русские никого не тронули у вас? У нас тут как раз в прошлую субботу многих позабирали – говорят, человек сто, не меньше. В основном миллионщиков и еще этих… как их там… ну этих, которым больше всех надо…

– Активистов, – подсказал отцу Файвка.

– Да-да, вот их. Вроде как еще в тридцать четвертом их всех разогнали, а тут вдруг вспомнили. Я тут в городе на днях Яшку Бутана встретил, так он говорит, что вроде в Сибирь их всех отправили. Ох, неспроста все это, Йосенька, неспроста. Что-то Дер Вонц^{> [13]} замышляет, клог аф эм. Ты же знаешь Мульку Осина?

– Это у которого автобусы?

– Да. Так вот его забрали вместе с семьей. Еще, говорят, Мегарамма, ты его тоже должен был знать – мельница у него в Старых Стропах, Гительсона, Шторха, Арансона, что зал свадебный держал, Шлему Зильбермана, Сливкина, что муку продавал, Дору Гурвич – аптекаршу, обувщика Липку Слуцкина, мясника Файвку Гольдмана…

– Да вы что, дядя Йосель, не может быть! Я ведь многих из них знаю. За что? Кому они мешали?

– Ты у меня спрашиваешь? Наверное, они думают, что им с неба сыпалось. Ну еще можно понять, что забрали Шторха: он банкир, – или Гительсона, у которого фабрика, так там действительно денег куры не клюют, но за что Шлемку-то Зильбермана? Это мне тоже никак не понятно. Ты знаешь, Йоська, чем он занимался?

– Понятия не имею, я его не знал, – пожал плечами Иосиф.

– Ай, да знаешь ты, – отмахнулся старик Йосель. – На Огородной они живут. Она такая кривая, а он ездил по домам, говно из уборных черпал. Ну заработал денег, ну так что? Деньги – они не пахнут, а вот поди найди теперь того, кто захочет этим заниматься. И это с каких пор дрэк^{> [14]} качать – угроза советской власти? Ох, чует мое сердце, не к добру это, Йоська, не к добру. Что говорят у вас про войну? Будет или нет?

– Да кто что говорит, не поймешь. Я лично думаю, что будет: все к тому идет. У нас, в Силене, тоже на прошлой неделе вывезли пару семей, но из латышей. Из евреев никого не тронули. Что в городе-то говорят насчет войны?

– Говорят, будет. Что, ты думаешь, зря всех немцев перед приходом русских из Латвии забрали обратно в Германию? Кому мешали? Веками здесь жили, дела свои имели, а тут вдруг всех выслали в одночасье. Неспроста это, Йоська. Да и посмотри, что в городе делается, столько солдат русских понагнали. И все едут и едут. Вопрос только, кто первый начнет. Тут заходил недавно один военный набойки набить. Я в их званиях не разбираюсь, но большой начальник точно. Так пока он тут сидел, ждал, разговорились. Говорит, нам сильно повезло, что их мудрый Сталин Красную армию послал в Латвию. Мол, если война, так они защитят нас от Гитлера. Их вейс? Может, он и прав. Как по мне, так мне ни тех ни других не надо. Ульманис нас тоже не сильно жаловал, но жили себе спокойно, никого не трогали, а тут вдруг Латвия всем нужна стала. Клог аф зей^{> [15]}. Час от часу не легче, кто знает, кто из них лучше. Но я тебе так скажу: что бы ни было, а у нас работы меньше не будет. Я помню, в восемнадцатом, когда немцы Латвию заняли, так мы с твоим папой покойным день и ночь работали. Сапоги-то – они не из железа сделаны ни у русских, ни у немцев, их чинить надо. Так что нас, Йосенька, я думаю, никто не тронет. Мы ремесленники, что у нас заберешь – молоток? На наш век работы хватит при любой власти.

– Ты что, папа, не наработался за свою жизнь? – подал голос со своего места Файвка. – Иди домой. Мы с Моткой без тебя управимся. Не так много осталось, до вечера закончим.

– Да что мне дома-то делать – у Хаи под ногами путаться? Я еще пару часиков поработаю и пойду. Все равно раньше закрываемся сегодня: пятница. Надо еще успеть помыться и переодеться перед синагогой.

– Ладно, пойду я тоже, дядя Йосель, мне еще надо к своим заехать на Новостроение, маму проведать, брата с семьей. Что я там должен вам за материалы?

– Зай гизунд!^{> [16]} В следующий раз заедешь – разберемся, – махнул рукой старик, усаживаясь на свое рабочее место. – Привет передавай от меня своим.

– Спасибо, передам. Будьте все здоровы!

Еще только заворачивая с Мирной на Либавскую, Иосиф увидел, как вдалеке, от маминого дома, сорвался с места и со всех ног помчался ему навстречу сын младшего брата Яшка. Иосиф осадил Темку и подождал, пока запыхавшийся от быстрого бега, счастливый Яшка вскарабкается на бричку и устроится рядом с ним. Поцеловав племянника, Иосиф дал ему в руки вожжи.

– Ну покажи им, как ты умеешь ездить. Не забыл с прошлого раза?

– Ну что я, маленький, что ли? – обиженно вопросил Яшка и, несильно дернув на себя вожжи, скомандовал: – Нооо, пошел!

Под восхищенные и завистливые взгляды местных мальчишек, игравших в битку у дороги, Яшка гордо проехал мимо, не забыв, конечно, показать им язык. Подъехав к дому, он натянул вожжи, и Темка послушно остановился у ворот. Перед тем как спрыгнуть на землю, Яшка повернулся к Иосифу и умоляюще посмотрел ему в глаза:

– Йось, ты не забыл, что ты меня должен с собой забрать в Силене? Ты обещал в прошлый раз. Я весь месяц ждал.

– Я ничего не забываю, раз обещал – значит, поедем. Иди ворота открывай.

– Ура! Я еду в Силене! – Яшка бросился Иосифу на шею и прижался к небритой щеке. – Ты только бабушку уговори, а то она может не пустить. Хорошо?

– Не волнуйся, я с ней поговорю.

– Ну наконец-то, а то я уже не знала, что и думать, – вытирая руки о передник, на пороге появилась обрадованная приездом сына Фира. – Йоселе, майн зисе зунале