– Только с Костькой и Санькой: они хорошие. Я бы их с собой за грибами позвал, но они сегодня не могут: они по воскресеньям в церковь ходят. Мы празднуем субботу, а они – воскресенье. А с другими я не дружу: они обзываются жидами. Мне Костька сказал, что они нас не любят потому, что мы их бога на крест прибили, и еще он говорит, что евреи в мацу кровь детей добавляют. Так ему его папка сказал. Но это неправда. Я сам видел, как бабушка пекла мацу, и никакой крови она не добавляла. Врут они все.
– А мне баба Фира рассказывала, что бог один на всех, а этот дядька, которого на крест прибили, – что он совсем не бог, а мамзер> [32], и что звали его Еська Дер Столяр. Она говорила, что он хотел быть самым главным и чтобы все его слушались, но другие дядьки, которые были главней его, взяли и прибили его гвоздями на крест, и он умер, а потом воскрес. Но баба Фира говорит, что это все бобес майсес> [33], и еще она мне сказала, что если я когда-нибудь в жизни дотронусь до креста, то у меня руки отсохнут и отвалятся. Ты думаешь, это правда?
– Не знаю, – пожал плечами Бенька и задумался. – Может, и правда. А ты, Яшка, кем хочешь стать, когда вырастешь?
– Папа сказал, что я, когда вырасту, буду инженером или врачом, но вообще-то я хочу на паровозе ездить. Они по разным городам ездят. Здорово. Мы с пацанами много раз бегали на станцию смотреть на паровозы и однажды даже видели, как пушки и танки везли куда-то. Наверное, на войну. А ты кем хочешь стать, когда вырастешь?
– Не знаю. Наверное, тоже буду с тобой на паровозе ездить. А научиться трудно?
– Не-е, он сам по рельсам едет, куда рельсы, туда и он. Надо только на станциях его останавливать, и все. А ты, Бенька, слышал про войну? Говорят, что скоро начнется.
– Да, Костька сказал, что ему Мартыныш говорил и другие мальчишки, что скоро немцы придут и выгонят всех русских и жидов. Я за русских буду, а ты?
– А я слышал, как бабушка говорила, что немцы хорошие и никого не тронут. Поэтому я не знаю, за кого я буду. Жалко только, что нас с тобой на войну не возьмут: мы еще маленькие…
Не найдя лисичек, но вдоволь наевшись земляники и до одурения накупавшись в теплом пруду у мельницы, Яшка с Бенькой отправились домой. Беньке было строго-настрого приказано глаз не спускать с брата, нигде не оставлять его одного, не уходить далеко в лес и каждый день быть вовремя к обеду. Поэтому было решено ненадолго вернуться домой, побыть на виду во дворе, покушать, а затем накопать в огороде червей и вечером сбегать на рыбалку. Бенька со знанием дела рассказывал восхищенно слушавшему его Яшке о преимуществах вечернего клева перед утренним, о том, какую большую рыбу он однажды поймал и какая вообще рыба водится в озере. Уже недалеко от дома они остановились посмотреть, как соседские мальчишки играют в ножички. Игра была в самом разгаре, когда из окна высунулась тетя Песя, мама рыжего Ицика, и во всю мощь своих могучих легких возвестила сыну о том, что он должен немедленно все бросить и бежать домой.
– Мама, ну я сейчас доиграю и приду, – взмолился Ицик об отсрочке, для того чтобы закончить игру, в которой у него были неплохие шансы на победу, но Песя была неумолима.
– Я тебе доиграю! Их л дир ойсрайсн ди энд мит де фис ун ду дер нох кен шпилензех мит зей ви мит цацкес> [34]. А ну давай домой сейчас же! И вы все – а ну марш по домам! Родители небось сбились с ног, разыскивая, а они тут как ни в чем не бывало в ножички играют.
