Люди нас ждали. В форме всего двое, стоят чуть поодаль – это погранцы, рядом с ними невиданная мной ранее машина, не пойму, что это, вездеходик какой-то.
Остальные – гражданские, обитатели Форта.
Ну, что же, опять выгрузка, уже привычное дело.
Груза опять много.
Путь от бухты к Форту идет по широкой «морской» аллее, она совсем короткая, но зато в ветхозаветной брусчатке, которая, несмотря на возраст, отлично сохранилась – гранит. И аллея эта очень живописна. Сразу за частоколом пальм начинается роща огромных акаций слева и платановый лес справа, кусты сирени, лавры, просто приятно пройтись.
Три стены Южного Форта уже восстановлены, четвертую же, «морскую», пока замещает полоса «колючки». Главная достопримечательность старой крепости – это центральное здание в три этажа, его обитатели называют Рефекториумом. Башня всего одна.
– Маловата была башенка, нарастили на этаж, теперь ограждение ставим, с зубцами, – горделиво пояснил нам с Ленни Самед Костоев, комендант маленькой крепости, в которой живут и работают всего четыре мужика и две женщины: он сам с сыновьями и женой да семейная пара камчадалов. – Народу пока мало. Правда, и пограничники нам помогают, и «зоновцы», не пожалуешься.
На правом боку старосты висит кобура АПС, на левом – длинное тяжелое мачете в ножнах. Ингушу восстановить боевую башню – дело чести. А уж нарастить ее повыше… весь Кавказ в этом императиве сжат.
– На башню пушки поставишь? – спросил я об очевидном.
– Две на море, одну на запад, под мелкую картечь, – мечтательно подтвердил он, – если кто через речку полезет! А мы его…
– А что, лезут?
Самед пренебрежительно махнул рукой.
– Сначала спокойно было, а потом… В последнюю неделю канадские рейдеры начали шататься по округе. Всего один раз погранцы постреляли, пока ничего серьезного… А меня на боевые не берут, – сокрушенно вздохнул он. – Лагутина, понимаешь, не разрешает! Да и жена…
– У тебя и здесь дело важное, – успокоил я горца. – А что с живностью? Говорили, тут змей до черта.
– Ползали гады. Научники подогнали дымовухи мне, понимаешь, особые какие-то, с ядом. Я думал, думал… Много думал, – заулыбался Самед. – И надумал: зачем мне их дымом гонять, а? Скажи? Расползутся по кустам при первом запахе, лови их потом!
– И как вы?
– Костюмы специальные у скорняков в Дальнем заказал, из крепкой кожи, в три слоя, как броня, четыре штуки сразу. Взяли мы с Павлом мачете в одну руку, дубину длинную в другую, да и пошли по развалинам, саблями помахивать. Дети позади, на добое.
– Представляю себе это месиво…
– Не говори, друг, Сталинград! А вот в подвалы дымы ядовитые кинули, потом три мешка змеятины собрали… Твой мотоцикл?
Я рассеянно кивнул, глянув на вытащенный из трюма мотобота «Круизер» XV1900A Midnight Star.
– Ай, красавец… Твой, да? Себе такой же закажу, точно говорю, не откажет ведь Сотников настоящему коменданту крепости, как думаешь?
– Думаю, не откажет, ты же в анклаве не последний человек, начальник поселения, опора рубежа.
– О! Как красиво ты сказал, а! Слышь, Федя, я твоей подруге виноград дам! Много тут винограда, сколько хочешь дам! И вина дам, самого лучшего, слабого, молодого, божоле!
Zicke растерянно посмотрела на меня: не привыкла девка к такой энергетике.
Как же я соскучился по такой манере, ну точно, черноморский курорт, да и только. Нет, не только, тут еще и пальмы дикие по берегу.
– А мачете вам зачем? – поинтересовалась у горца сильфида.
