Хочу оговориться, что, на мой взгляд, теория масонского заговора слишком сильное, слишком параноидальное объяснение происходящего и происходившего в России. Запад в Смутные времена в России всегда поддерживает раздробляющий государство олигархизм, «семибоярщину», «семибанкирщину», режим многовластия. Было бы странно, если бы Запад не поддерживал подобные институции и не преследовал через них соблюдения своих интересов.
Дело не в заговоре, а в реальном наполнении интеллектуальной жизни, в том числе жизни русской интеллигенции, просветительскими и якобинскими архетипами. Сила этих архетипов в том, что они до сих пор действуют бессознательно и через бессознательное. Однако, традиционализм и неофундаментализм внутренне не описываются в категориях «правое-левое», поскольку для них различные органы единого политического целого выстраиваются по принципу открытой иерархии, а не по принципу «винта», «симметрии», «равенства полюсов».
Сегодня проиграли партии-носители архетипа политического масонства. Так, КПРФ и «Яблоко» – классические партии масонской традиции (загадочное родство между этими двумя фракциями многими ощущалось, но не формулировалось ясно, обычно искали в «Яблоке» социал-демократические нюансы или в КПРФ – либеральную закваску, но все это было не слишком зорко и чересчур приблизительно). КПРФ на сегодня остаточное явление старой системы, осколок советского айсберга, последний инертный оплот модернизма в России.
СПС – современное неолиберальное крыло того же модернистского архетипа, которое в наибольшей мере соответствовало постмодерному разрушению советского уклада и возглавило это разрушение. Роль гайдаровского направления в России была чисто отрицательной, разрушительной. Все положительное в этом направлении связано с анестезией демонтажа, а вовсе не со строительством государства. Закрытие «ненужных» предприятий, сворачивание «ненужных» отраслей экономики, социальная поддержка низших слоев и компенсации фактически «ненужному», «списанному со счетов» поколению россиян, в то время как новую Россию можно строить только в расчете на новое поколение – все это прямо и недвусмысленно было заявлено ведущими идеологами данного направления.
Однако то, что делала «правая» рука, незаметно одобряла рука «левая», коммунистическая. Поэтому реальный вызов либерализму был брошен не со стороны Зюганова и его патриотического окружения, а со стороны сначала Президента в его антиолигархической политике и теперь со стороны думских неофундаменталистов.
Коммунисты играли в 90-е годы свою часть негативной, разрушительной политической драмы: своей риторикой долгое время они не давали выйти на авансцену русской политической жизни «третьей силе», силе неофундаменталистской. Однако, дело опять же не в заговоре, а в том, что КПРФ, сама того не сознавая, в силу своей инертности и анахроничности своих идеологов, продлевало жизнь двоичной «лево-правой» политической картинке, самодовлеющей, оторванной от реальной жизни нации, оставляющей населению России только чувство безысходности.
Итак, на смену парамасонскому архетипу приходит неофундаментализм, который уже сегодня представлен несколькими партиями, хотя представлен ими и неадекватно. Так называемая «партия власти» все больше превращается в носительницу полубессознательного, но вполне реального «бюрократического фундаментализма»
