— Наверное, та самая… — смутилась, переминаясь с ноги на ногу.
— Вы принесли сюда мужчину? Из шахт? Да о вас все кругом рассказывают!
Угу. Местная знаменитость.
— Он очнулся? Можно его увидеть?
— Да! Именно! Идемте! — Лекарь поманил меня за собой, повел по бесконечным коридорам, отмахиваясь от приставучих горожан. — Пока мы знаем немногое. Ему около двадцати пяти лет, но точнее сказать сложно. Аура почти неуловимая.
Двадцать пять лет! Всего на пять лет старше меня, а выглядит как мужчина в возрасте.
Не может быть.
— Очень истощен, — продолжил он. — Такое ощущение, что… такого не может быть, конечно, но…
— Что? — Я прищурилась.
— Этот человек мог долгие годы находиться в магической спячке. Организм не тратил ресурсы, но он не питался, не пил, и сейчас это сказывается. Он весит как подросток, но, знаете, что интересно? Сильно набирает после каждого приема пищи. Будто тело начинает нормально функционировать.
Я вспомнила проступающие ребра. Шрамы-надписи, что иссекали тело. Губы обескровленные и вытянутое лицо, на котором выделялись темные пятна синяков под глазами.
— А сам он что говорит?
— В том-то и проблема. Он не говорит. Вообще.
— Как?! — Я застыла на месте, переваривая дикую информацию. — Я точно помню, что он говорил.
Вода требует жертву, и она её получит…
Лекарь лишь развел руками.
— Возможно, таковы последствия сильного потрясения или заклинания. Даже не пытается. Мы отмечаем у него полное отсутствие каких-либо реакций: на свет, на звук, на магическое воздействие. Вообще ничего. Ну, вы сами поймете. Пойдёмте.
Я хотела отказаться. Зачем мне смотреть на этого человека? Говорить не может, от реальности отстранен. Ему даже предъявить нечего, не поймет же. Что делать? Потоптаться и уйти? Но лекарь уверенно вел меня между палат, забитых больными, меж стен, что напитаны людскими страданиями.
Нехорошо как-то отказываться на половине пути.
Дверь была заперта на ключ. Поворот, и мы очутились внутри пустой комнаты. Такой крошечной, словно её оборудовали в чулане. Здесь стояла кровать, и всё. Из зарешеченного окна над самым потолком лился солнечный свет.
Мужчина сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Взгляд его был пуст и отрешен.
Ему гладко выбрили лицо, и сейчас оно казалось еще уже, ещё острее, чем прежде.
Я смотрела на того, о ком не переставала думать все эти дни.
— Здравствуй, — сказала негромко. — Ты меня узнаешь?
Не отреагировал.
Что же с ним случилось?..
Молчание тянулось нитью, прорезая горло, мешая дышать.
— Мы держим его в одиночной палате, — объяснил лекарь. — Не знаем, чего ждать, если он придет в чувство. Но не беспокойтесь. Он не причинит вам вреда в моем присутствии, — в доказательство своих слов крутанул запястьем, и из-под пальцев его посыпались магические искры. — Всё под контролем.
Он выплел оберегающую руну, но сам остался в дверях. Я двинулась к мужчине. Шаг за шагом. Звуки казались недопустимо громкими и резкими, они дробили барабанные перепонки. Но мой спаситель — или убийца?.. — даже не шелохнулся. Не дернулся. Он редко моргал и смотрел в пол.
Что с ним?
Я помнила, как он глянул на меня, стоило ему услышать мой голос. Этот взгляд, темный, засасывающий. Живой. Помнила голос, что заставил содрогнуться стены.
Сейчас передо мной сидело жалкое подобие человека. Пустая скорлупа.
— А что шрамы? — спросила хрипло, обращаясь к лекарю.
— Древняя письменность, — отрапортовал тот. — Это всё, что мне известно. Я видел такие руны в храмах. Но перевести их — целая мука.
