– Владельцев домом проверили? – патрикий хмуро посмотрел на своего подчиненного. – Может, они с Родинкой в сговоре – этого никак нельзя исключать.
Алексей сухо кивнул:
– Проверяем. Устанавливаем и стрелка…
– Что значит – устанавливаем? – удивился советник. – Ах, оказывается, он не из ваших людей?! Вот так дела-а… А ведь, похоже, кто-то переиграл нас… и Родинку. Угробил. Надобно теперь думать – почему.
– Подумаем. – Протопроедр развел руками. – Этим как раз и займемся.
– Хм, подумают они. – Патрикий усмехнулся и потер руки. – Ты б лучше подумал, что будешь докладывать на синклите? Дело-то, если помнишь, на контроле у самого базилевса. Еще бы – столь удачливый преступник, вор и убийца, к тому ж – мужеложец… хотя, говорят, он жалует и женщин – притча во языцах! Ладно, ладно, не хмурься. – Гротас неожиданно улыбнулся. – Уж так и быть, вместе подумаем. Всю картину, я полагаю, императору знать ни к чему. Что интересует синклит? Чтобы мы побыстрее покончили с наглым разбойником и ворюгой Родинкой… что твои люди, в общем, и сделали. А то, что Родинку не казнили принародно, а, так сказать, уложили в процессе поимки – это уже совсем другой коленкор. Так и следует говорить – «убит при попытке к бегству», а уточнять – кем убит, не вижу особой надобности.
– Понял вас, господин, – пряча улыбку, поклонился Алексей. Все же патрикий Филимон Гротас был его старым, очень старым знакомцем, еще с первых дней службы в одном из отделений сыскного секрета эпарха, можно сказать – первый учитель и одновременно надежный товарищ и друг. Плохого не посоветует! Вот как сейчас…
– Все, что там у вас произошло – наше внутреннее дело, – сурово сжав губы, еще раз повторил Гротас. – Не нужно его выносить на суд синклита. Тем более, никакого синклита не будет – базилевс примет нас по этому делу приватно, ну, может быть, в присутствии дуки… Это, конечно, хуже, больно уж у нас дука въедливый…
Алексей поморщился.
Дука – первый министр и командующий флотом – Лука Нотара мало того, что был въедливым, так к тому же являлся одним из открытых туркофилов. Фразу «лучше чалма, чем тиара» не зря ведь людская молва приписывала именно ему. Он как-то был уже скомпрометирован, и даже оставил на некоторое время службу… но вновь вернулся – слишком уж крепко верил ему базилевс-император. Слишком уж крепко. С другой стороны, и ведь было, за что – все знали, что дука Лука Нотара – кристально честный и неподкупный человек, каких в империи было очень и очень мало, особенно среди высших чиновников, живших откатами, взятками и откровенным неприкрытым мздоимством. На их фоне, конечно, дука смотрелся куда как презентабельно, да и человек был хороший, и специалист в своем деле изрядный, только вот, ненавидя «латинян», объективно лил воду на турецкую мельницу, а султан Мехмед был сейчас для империи куда как опаснее папы.
Не вышло опорочить… лишь только на время. Кстати, к организации компромата приложил руку и протопроедр… впрочем, что там – «приложил» – именно он, Алексей, Алексий Пафлагон, все и организовал. И теперь вот мучился – известно ли о том дуке или еще нет? Вполне могли донести – завистников да интриганов кругом хватало. По всем этим причинам с Лукой Нотарой встречаться не очень-то и хотелось… Впрочем, один он – и базилевс – это все ж таки лучше, чем весь синклит, где – за редким исключением – взяточник на взяточнике или болван на болване.
