Дорога через гаражи шла вдоль здания морга, и друзья обычно побаивались забегать туда, когда стемнеет. Но сейчас был особый случай. Бродягу не видели с тех самых пор, как на доске объявлений рядом с районным УВД появился фоторобот мужчины, очень похожего на «танцора». Под фотороботом тревожно чернела надпись «Разыскивается».
В последние несколько недель в районе участились квартирные кражи. Кражами, в общепринятом смысле, происходящее назвать было сложно, так как кроме фикусов в квартирах ничего не пропадало. Даже горшки, в которых и произрастали те самые фикусы, оставались на месте.
Странный мужчина вышел из гаражей прямо к трамвайной линии, и проследовал к домам, располагавшимся напротив соснового парка. Несмотря на многочисленные возражения Вольки, ребята продолжили слежку. Танцующей деловой походкой Бродяга подошел к темному окну на первом этаже, приоткрыл свой портфель и достал оттуда долото. Алька с Волькой уже наблюдали за ним из ближайших зарослей боярышника. Волька от волнения больно уколол руку о шипы боярышника и тихонько охнул. Алька зажала ему рот рукой.
«Танцор» непринуждённо поддел долотом щеколду окна и распахнул его. Подтянулся и аккуратно перекатился внутрь таким образом, чтобы не задеть стоящий на окне фикус. В течение пяти минут мужчина старательно выкапывал растение из горшка железным садовым совком. Затем достал из портфеля какую-то мешковатую дерюгу, обернул ею фикус и отвесил поклон пустому горшку. Затем выпрыгнул из окна на улицу и заспешил своей танцующей походкой в обратном направлении.
– Как думаешь, почему его никто не заметил? – удивлённо прошептала Алька. – Там же люди в подъезд входили и выходили. А он на глазах у всех фикус вырыл.
Волька передёрнул плечами и поморщился:
– Сколько раз я тебе говорил, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали! Дались тебе эти тайны с загадками… Он становился очень упрямым и неразговорчивым, как только Алька заводила речь обо всех тех странностях, которыми, по её убеждению, так и кишел их район.
– Волька, ну пожалуйста, расскажи!! Ты же про это знаешь, я чувствую.
Волька, если и не всегда умел объяснить происходящее, то неизменно старался сделать его каким-то более понятным и менее пугающим для Алькиного восприятия. Он мельком взглянул на неё. Она уставилась на него своим «фирменным», тяжёлым и очень пронзительным взглядом. Стальные серые глаза немигающе смотрели из-под чётко очерченных ореховых бровей. Туго заплетённые густые светло-каштановые косы свисали на новенькую красную дутую куртку.
Ребята во дворе частенько побаивались этого Алькиного взгляда, а соседка периодически предостерегала Волькину маму:
– Поменьше бы ваш парень с этой чудной Алькой общался… Она как со мной поздоровается, как посмотрит на меня своим взглядом, так у меня мороз по коже и голова потом целый день болит. И семейка у нее вся такая же чокнутая.
«И почему я ей вечно потакаю», – думал Волька, выбираясь вместе с Алькой из колючих кустов боярышника и делая вид, что не замечает мурашек, побежавших по его телу от насквозь продирающего Алькиного взгляда.
– Понимаешь, – начал он, как только они вышли обратно на дорогу, и замялся. Далеко впереди, на приличном расстоянии от них, куда-то спешил Танцующий Бродяга. Ребята следовали за ним, стараясь не упускать из виду. Волька пнул в сторону Альки подвернувшуюся под ноги подтаявшую ледышку. Алька, подхватив ногами «шайбу», пробежала немного вперед. Хотела вернуть её в ворота противника, но неудачно подковырнула носком сапога, и ледышка разлетелась в мелкие осколки, обдав Вольку смесью грязных брызг:
