Снаружи было темно, лишь причудливые тени от костра танцевали на стенах шатров. Одна из теней показалась Рэй особенно зловещей. Приблизившись, она вгляделась в очертания собственной палатки.
Большая сова на крыше, не мигая, смотрела ей в глаза.
В темноте хрустнула ветка. Рэй отшатнулась, но это оказался всего лишь один из раскопщиков, шедший в сторону биотуалета. Заметив сову, он перекрестился и замахал руками, ругаясь по-испански. Однако птица не обратила на него внимания.
Мигнув круглыми жёлтыми глазами, она ухнула, взмыла в воздух и, описав круг над головой Рэй, улетела в ночь.
* Цитата из романа Бернарда Шоу «Ученик дьявола».
** Чикаго традиционно делится на три «стороны»: Норт-Сайд, Вест-Сайд и Саут-Сайд у реки Чикаго. Северный район считается более благополучным, чем южный.
(руины города Нилум, февраль 2010)
– Поверни вот так, отсвечивает.
Кит послушно подвинул грязно-серый осколок керамической чаши, чтобы Рэй было удобнее измерять и фотографировать. Она поправила мерную рейку и сделала ещё несколько кадров, недовольно цокая.
– Ничего не вижу. Солнце слишком яркое.
– Потом пересмотрим. Ты закончила описание?
– Да. – Рэй помахала пухлой тетрадью, служившей полевым дневником. Предплечьем утёрла пот со лба. – Можно убирать.
Взяв щипцы, Кит бережно упаковал осколок в специальный контейнер и отложил в сторону. Стянув перчатки, присосался к бутылке, плеснул воды на лицо. Рэй проследила, как движется его кадык, как капли стремительно стекают за воротник.
– Это точно шестой век, – восторженно пробормотал Кит, отряхиваясь, как щенок. – Торрес сказал, лаборатория подтвердила.
– Да, я слышала, – улыбнулась Рэй. – Я же с тобой была, забыл?
– Ага. Совсем на этом солнце голова едет.
– Не расслабляйся, у нас ещё много работы. – Рэй кивнула на остальные находки, аккуратно разложенные на палантине. Один из раскопщиков, низенький и по-мышиному юркий, – Мартин – только что принес два осколка неопознанной домашней утвари.
– Они не кончаются, – застонал Кит. – Я, конечно, счастлив приложить руку к древностям, но в этом кургане только посуда и вазы. Надеюсь, нам позволят помогать в центральном акрополе или пирамиде, и удастся увидеть что-нибудь поинтересней.
Рэй была чертовски с ним согласна. Они работали здесь уже неделю, но Иниго не доверял им ничего, кроме ведения полевого дневника и помощи на однотипных объектах, разбросанных по окраинам поселения. Им довелось как снимать, копать, сортировать находки, так и кропотливо расчищать их, орудуя щёткой и мастерком. Работать порой приходилось под палящим солнцем, от которого плыла голова, а руки Рэй, привыкшие стучать по клавишам, покрылись болезненными мозолями.
Можно сказать, адаптация практикантов к суровым полевым условиям проходила неплохо. Они быстро приспособились спать в палатках, питаться однообразной едой и обходиться без телефонов. От москитов спасал спрей, от солнечного удара – головные уборы. Вот только пирамида…
Рэй и не думала жаловаться, но к пирамиде за прошедшие дни подходила всего пару раз, а подниматься на неё и, уж тем более, заходить внутрь ей и вовсе не доводилось. Иниго загружал их так, что свободного времени совсем не оставалось, и будто нарочно держал подальше от самого ценного объекта в городе.
Словно они были недостойны даже прикасаться к его секретам.
Сам Иниго вместе с Торресом, напротив, почти всё время пропадал возле пирамиды или внутри неё, не оставляя студентам шанса подобраться достаточно близко. Иногда они брали с собой Селену. Пару раз к ним присоединялся Ашкий. Рэй изнывала от любопытства и невозможности увидеть своими глазами, что там происходит, но не хотела провоцировать руководителя лишний раз. Тот и так придирался к каждой мелочи.
