В воздухе повисло напряжение. Секунды летели. Страж молчал, я – тоже.
Вскинув темную бровь, Фрост внезапно взял меня за руки – они утонули в его широких ладонях. Боги, если он сожмет мои пальцы, вмиг переломает…
Страхи оказались беспочвенны, страж держал аккуратно, контролируя свою силу. В этот момент я боялась его и одновременно испытывала неведомое ранее ощущение – впервые мужские руки успокаивали, обещали защиту. И я пожелала, чтобы мгновение переросло в вечность… К счастью, наваждение быстро схлынуло.
– Люби и береги жену… – Жрец осекся, сообразив, что не знает имени нового жениха.
– Эйден Фрост, – подсказал страж после секундной заминки.
Вот теперь я запаниковала по-настоящему! Что он делает? Неужели не видит, что я против?
– Люби и береги жену, Эйден Фрост. Люби и почитай мужа, Изольда Фрост. Будьте счастливы, дети милосердной Матери! – Взмокший жрец вздохнул с облегчением.
Я же забыла, как дышать, опасаясь, что прозвучат страшные слова. Увы, жрец о них помнил.
– А теперь скрепите союз поцелуем! Да пребудет с вами милость Матери! – торжественно закончил он церемонию и посеменил прочь.
– Ты еще об этом пожалеешь, Изольда! – прошипел встающий с пола Кастанос.
От неожиданности я дернулась в сторону. Почти дернулась… Огромный капкан по имени Эйден Фрост захлопнулся: одна теплая ладонь легла мне на спину, вторая уверенно накрыла затылок.
Поцелуй ошеломил. Губы у стража оказались мягкими и настойчивыми. Так внезапно, напористо-искушающе меня еще никогда не целовали…
И я растворилась в ощущениях, отдалась всецело им, хмелея от ласковых, неожиданно пьянящих прикосновений мужских губ. Ноги ослабли, пол под ними качнулся – и опорой стал мой случайный муж.
Легкое покалывание запястья чуть разогнало дурман поцелуя – на коже проявилась свадебная метка? Я совсем о ней забыла!
Возмущенно прервать поцелуй не успела – Фрост отстранился первым.
Обернувшись к бледному Кастаносу, обронил сухо:
– Увижу тебя рядом с моей женой – убью.
Фрост не пошутил недобро, нет. Таким тоном не пугали, а констатировали факт. Я поняла верно, как и делец, судя по его сузившимся глазам.
В шоке прикоснувшись к припухшим губам, увидела, как Фрост поднял с пола мех, в котором меня доставили в храм.
– Эту шубу купил я. Как и платье, что сейчас на твоей жене! – Кастанос гадко ухмыльнулся, но при этом его перекосило от злости.
Он проиграл и старался хоть как-то уязвить, задеть за живое. И меня зацепил: стоило представить, как переодевал сонную, стало дурно. Оставалось надеяться, что отчим не совсем бессовестный человек, и платье на меня натянул он.
– Девица твоя, но не ее наряд! Заплати за них, иначе она уйдет из храма голой!
Фрост молча вытащил из кармана кожаный мешочек, распустил завязку – засияли радужно фиолетовые рэйские камни, прекрасные даже без обработки. Откуда они у стража? Добывают их далеко в горах, почти на границе с Давелией.
Швырнув целое состояние под ноги скрипящего зубами негодяя, Фрост накинул мне на плечи шубу и подхватил на руки – я утонула в пушистом меху и надежных объятиях.
Пока Фрост нес на улицу, лихорадочно обдумывала случившееся.
На что рассчитывал Кастанос, затеяв похищение? Что смирюсь с судьбой, испугавшись слухов? Я не из числа робких девиц, которые страшатся рассказать о преступлении. Но при этом я из тех, у кого семья – самое уязвимое место.
Когда действие зелья закончится, я объясню ситуацию Фросту, сообщу в стражу о преступлении, и наш брак расторгнут. Сам же поженивший нас жрец и разорвет случайный союз, даже брачная татуировка не помешает. Вот только что будет с отчимом? Ему грозит серьезный срок! И что будет с мамой и маленькой сестренкой, нуждающейся в дорогом лечении?
