Вертолет улетел. Алк сурово спросил:
– Натка, где интегратор и твой рюкзачок?
– А, – отмахнулась, – интегратор там, – кивнула в сторону холма. – Под холмиком – бесконечные подземелья, но не пропускают – страх, боль, душа стонет… Алк, не хмурься… Гляди, какая красота вокруг! Не в Луксоре, а тут, еще в чистой земле, – туристические комплексы, воздушные шары, подлинная история россов и ариев. Ты чего, гадкий мент, ухмыляешься?! – подскочила к Дмитрию.
– Не собачься, – отступил тот. – Историю пишут победители, а победители, если верить тебе, не люди. Победителей даже не увидишь, затаились и правят по своей надобности. Пусть я гадкий мент, а ты кто: победитель или побежденная?
Натка вся аж посерела, тихим голосом ответила:
– Была страшная война на территории Индии и нынешнего Пакистана. Боги Индии – это наши герои. Рама – арий, возглавивший исход из останков холодной и разрушенной Туле, так звалась тогда Арктида. Брахма – наш покровитель, у него был дворец на Меру. В священных книгах древних индийцев описаны наши северные реалии, полярные день и ночь, северные сияния. Пребывание арий на Мурманской широте запечатлено в названии гор, озер, рек… В той войне богов мы щадили людей, а рептоиды били из космоса термоядом. Мы понадеялись на Элохим, но эти экспериментаторы жизни, ударив пару раз по подземным городам, исчезли. У них самих было неспокойно, рептоиды донимали всех.
– Назови хоть одно местное название индоариев, – не поверил новоиспеченный майор.
– Индварь, – выпалила, – возвышенность. – Индель – озеро. Индера – река. Ганга – остров. Гангасиха – залив. Гангос – гора. Рамозеро… Карамышев, ты не готов даже приблизиться к Вараке, к той небольшой сопке, – указала. – Я знаю тут поблизости сейд, прямо в лесу, с слегка проступающими от старости моховиками-булыжниками древнего «лабиринта». Нам всем необходима дополнительная омолаживающая энергия.
– Да куда тебе еще омолаживаться? – вытаращился Дмитрий.
– Заткнись и топай за мной… И учти, ты на территории матриархата. Молкни и исполняй древние предписания. Имея уникальную историю и возможности, вы начали пресмыкаться перед англосаксами, для которых Россия всегда была костью в горле.
Сейд – лапландская святыня, которой аборигены, лопари-саамы поклонялись. Мхи и лишайники, уплотняясь веками, пропитываемые тонкой энергией светоносных стихий Гипербореи, превращались в своеобразный торф, по-местному – сейд. Духи камня – главные Божества этой местности – превращали сейд в исцеляющую силу. Правда, зомбированных безразличием ко всему, кроме материальной выгоды, сейд оставлял при своих.
Карамышев прилег вскоре на растительный ковер и действительно почувствовал, как уходит куда-то усталость. Мир вокруг становился более красочным и насыщенным, сила и радость от того, что он просто живет, начали переполнять его.
– Хватит, вижу – заблестели глазки, – подняла его Натка. – Если замечу, что ты как-то похабненько взглянул на меня, – не останется от тебя даже праха.
– А как еще на тебя глядеть? – возмутился. – Невозможно же на тебя смотреть, чтобы не возбуждались все члены организма. Я – самец, и не надо меня кастрировать угрозами. А он чего лежит и лыбится? Алк, подымайся и ты, так несправедливо…
– Справедливо! – отрезала девушка. – Алк, возьми от сейда по полной, пока не восстановятся все твои внутренние и внешние переломы, ушибы и раны после внедрения.
