Ирины брови уже поехали к переносице, но к счастью для Антохина в этот момент забрякал звонок.
Пожилой охранник отпер изнутри двери и тут же отскочил в сторону. Старшеклассники с ревом обрушились в проход. Школа сотряслась от ужаса, взвизгнув стеклами. Первоклашки ждали окончания катаклизма у подножия лестницы. Лишь удостоверившись, что вестибюль свободен, они трусливо побежали в двери.
Первым уроком в 8-м «В» была иностранная литература.
Уже известная читателям литераторша Ася Бениаминовна с необыкновенно рыжими волосами минуту молчала, надеясь, что гомон в классе уляжется сам собой. В конце концов она встала с разболтанного стула и поцокала карандашом по столу. За ее плечами витала высокая старуха в черном платье и клубком седых волос на затылке. Она водила по классу круглыми очками с парой сильно увеличенных рыбьих глаз.
– Может, кто-то не заметил, но урок уже начался, – напомнила учительница.
Ангелы в разных одеждах – сюртуках, камзолах и римских тогах – попытались мысленно призвать своих подопечных к порядку. Наконец требуемая тишина установилась.
Ася Бениаминовна села на стул, скрипнувший перекладинами, и с осенним шелестом развернула журнал.
– Сначала я спрошу по античной литературе, а потом, помолясь, перейдем к Шекспиру.
Она надела очки с горизонтальными прямоугольными линзами и, поставив тупую сторону карандаша на список учеников, медленно повела его вниз. Тридцать два сердца разом перестали биться. Тишина стала такой, какая бывает только в лучших звукозаписывающих студиях. Наконец карандаш остановился. В классе стало еще тише, хотя это казалось невозможным. Так тихо в мире было только перед первым днем творения, когда Слово еще не было сказано. И вот оно прозвучало, и слово это было:
– Мешков!
Хулиган дрогнул. Он утопил в кармане мобильник, на котором «колотился» в «пирамидку», и бугром вздыбился из-за парты.
Сражавшиеся за его спиной ангел и демон взяли тайм-аут. Демон присел на стул под лозунгом «Русский язык – четвертый по популярности в мире! Сделаем его третьим!». Полнощекий ангел Мешкова о чем-то совещался с хранителем Коренева – юношей в длиннополом коричневом кафтане.
– Мешков, тебя в школу по земле катили? – спросила Ася Бениаминовна, вызвав в классе сдавленный смех.
Мешков одернул пиджак и, плюнув на ладонь, провел по макушке.
– Проспал я, – сказал он басом. – Позавтракать не успел, не то что в зеркало посмотреть.
Ася Бениаминовна продолжала шевелить в пальцах носатый карандаш.
– Смею тебя уверить, ничего хорошего ты бы там не увидел. Помнишь ли ты, что говорил Чехов?
Мешков вспахал лоб морщинами и поднял глаза к потолку.
– В человеке должно быть все прекрасно, – освежила Ася Бениаминовна, – и лицо, и одежда, и душа, и мысли.
Мешков тяжело вздохнул плечами и растопырил руки, словно русский мужик перед барином:
– Какой есть.
– Да уж, – Ася Бениаминовна положила карандаш на стол. – О том же, кстати, говорили древние греки. Я в тайне надеюсь, что ты все-таки прочитал отрывки из Гомера, заданные на дом.
В этот момент ангелы Мешкова и Коренева вместе попробовали выдавить зеленолицего из класса. Под их напором он сорвался со стула и полетел к окну, болтая полами черного фрака. Однако демон быстро сориентировался в обстановке и, совершая руками плавательные движения, вернулся на свое место под лозунгом.
Мешков перенес взгляд в окно. Там шевелилась листва, способная своим цветом поспорить с волосами Аси Бениаминовны.
