Йен полностью отдернул занавеску и впился в нее взглядом.
– Не думал, миледи, что нам есть что сказать друг другу.
Маргарет не отвела глаза и с грустью проговорила:
– Возможно, вы правы.
Ему следовало уйти. Он должен воспользоваться возможностью – и немедленно уйти. Но вместо этого он быстро пересек комнату и остановился прямо перед ней. Исходивший от нее легкий цветочный аромат, который он почувствовал еще во время танца, будоражил и мешал сосредоточиться.
– Комин не для вас! – заявил Йен. Он был вне себя от гнева, поэтому пренебрег осторожностью.
Маргарет приподняла брови, явно шокированная безапелляционностью его тона.
– Вы в этом так уверены?
Йен еще больше разозлился. Черт возьми, он же старается ее защитить! Баденох ни за что не позволит сыну жениться на ней.
– Да, абсолютно уверен. Позволяя ему вольности, вы ничего не добьетесь.
– Вольности? – Маргарет нахмурилась. – Ах, вы тоже о поцелуе… – Она засмеялась. – Но ведь это ничего не значит!
То ли ее смех, то ли легкомысленное отношение к поцелую, но что-то разозлило Йена настолько, что он уже не мог сдерживаться.
– Вы настолько опытны, что для вас поцелуй не имеет значения? – осведомился он.
Маргарет взглянула на него, прищурившись.
– Вы когда-нибудь целовали женщину, милорд?
– При чем тут я? – буркнул Йен.
Маргарет несколько секунд пристально смотрела на собеседника, затем, усмехнувшись, сказала:
– Ни при чем. А мой опыт или его отсутствие не ваше дело.
Йен поморщился. Она, конечно, была права, но в то же время чертовски ошибалась!
– Не все мужчины щенки вроде Комина, миледи, которыми можно вертеть, как вам заблагорассудится. И не любого можно отослать прочь, когда вам захочется. Большинство воспримут поцелуй как приглашение к продолжению.
Девушка густо покраснела. Вероятно, она знала, что ее в замке не жаловали. Йен не сознавал, насколько близко они стояли друг от друга, но тут она выпрямилась, гордо расправила плечи, и ее соски коснулись его груди.
У него подогнулись колени, и он стиснул зубы, чтобы не застонать. А затем вдруг почувствовал, как кровь стремительно прилила к паху.
– Вы имеете в виду таких мужчин, как вы, милорд? – Девушка взглянула ему прямо в глаза.
Он не знал, что на него подействовало: возможно, вызов, прозвучавший в голосе. Как бы то ни было, но Йен вдруг понял, что больше не в силах сдерживаться. Он хотел наказать ее, преподать ей урок, желал показать, что она ведет опасную игру, но больше всего ему хотелось ее поцеловать. Желание было столь сильным, что в глазах помутилось.
– Именно это я имею в виду, – отчеканил он.
В следующее мгновение он обнял девушку и привлек к себе. И это оказалось так приятно, так правильно, что теперь он не смог бы отстраниться, даже если бы захотел. Ее мягкие женские округлости, прижатые к его телу, вызывали непередаваемые ощущения. Йен чувствовал сильнейшее возбуждение. Даже будучи неопытным подростком, он не испытывал ничего подобного. Желание овладело им, захлестнуло горячей волной.
Склонившись к ней, он впился поцелуем в ее губы, и это подействовало на него как лесной пожар: казалось, он весь был охвачен пламенем. Наслаждение поглотило его целиком. Способность к рациональному мышлению окончательно покинула его, когда Маргарет ответила на поцелуй.
Маргарет смеялась, когда ее брат Дункан в прошлом году застал их с Тристаном: она целовала его в одной из пещер под Данкси. Тогда брат предупредил ее о необходимости соблюдать осторожность и сказал, что она играет с огнем: мол, поцелуй – это одно, но ведь может последовать и продолжение. Она знала, что он имел в виду близкие отношения между мужчиной и женщиной, но решила, что брат преувеличивает.
