– Мисс Стрендж, если у вас есть еще какие-то вопросы, подождите меня здесь, мне необходимо уладить кое-какие дела. Если нет, то до свидания, – будничным тоном говорит Вебер и, взяв трость, поднимается из-за стола. Зыркнув на писательницу, увязавшуюся следом за ним, он быстро выходит из кабинета.
«Уволенные решили напомнить о себе напоследок?..» – раздраженно думает Вебер, выйдя в зал, и обводит тяжелым ледяным взором посетителей, но, не находит источника шума. Он медленно поворачивается к двери, ведущей в кухню и дальше к заднему входу, возле которого собралась целая толпа.
«Пожалуй, это даже забавно…» – усмехается про себя мужчина, наблюдая за тем, как пятеро крепких мужчин не могут совладать с одним щуплым человечком.
Маргарита, встретившись со взглядом ледяных серо-голубыми глаз, свирепеет словно бык, увидевший красную тряпку, и Веберу думается, что она очень сожалеет, что его нельзя убить просто взглядом.
– Вы уберёте своих людей или предпочтете и дальше вести себя как кусок дерьма?! – выплёвывает Маргарита гневно, обнажая в оскале ровные белые зубы. Она с силой вырывается из рук поваров и, когда они, повинуясь жесту начальства, все же отпускают ее, оправляет поехавшую вбок рубашку и воротник тренча. Следом, запыхавшись, в зал вваливается ещё кто-то, но Марго не оборачивается, продолжая сверлить взглядом Вебера. – Отлавливая крыс, вы забыли о самой крупной – той, которую видите в зеркале! – голос ее под напором исторгаемой ярости вибрирует словно стекло.
– Поговорим наедине, донна, – произносит Вебер абсолютно спокойно, словно бы ничего не происходит. Словно все так, как должно быть. – Не нужно сцен на людях, вы же не истеричка, – он делает приглашающий жест рукой.
– Маргарита, – на плече детектива оказывается крепкая ладонь. – Не надо.
– Убери руку, Майло, – цедит сквозь сжатые зубы Марго, ещё сильнее сминая несчастную газету. – Иначе, клянусь, я тебе ее сломаю.
– Этого выставите вон, – спокойно говорит Вебер, едва взглянув на запыхавшегося частного сыщика. – Нам два кофе и… – он на мгновение задумывается, стоит ли продолжать, но будто в насмешку строит из себя радушного хозяина. Всем своим видом говоря и притаившейся за его спиной писательнице, ловящей каждое слово, и работникам, и посетителям, среди которых он заметил двух итальянцев, что все замечательно, ничего необычного, он все же договаривает:
– Донне, капрезе. Идемте.
Вебер удобнее перехватывает трость, на которую опирается, и, развернувшись, направляется к кабинету, ощущая, как детектив, идущая следом за ним, прожигает взглядом его спину промеж лопаток.
– Фокс, оставь нас, – едва раскрыв дверь, велит мужчина.
Дважды повторять не приходится. Расторопный юрист, схватив документы, словно бы растворяется в воздухе – насколько быстро исчезает.
Маргарита, скрипя зубами, наблюдает, как Вебер, отставив трость в сторону, снимает пиджак и, бросив его в кресло, облокачивается о стол, складывая руки на груди и устремляя на неё внимательный взгляд.
– Итак, что вас сюда привело? Я думал, мы закончили.
– А вашей наглости нет предела, герр, – Марго даже не цедит – почти рычит. – Я надеюсь, Вы довольны собой. Думали отыграться? На место поставить? Подлый, низкий…
– Бессердечный, высокомерный, надменный и далее по списку, – заканчивает за нее Вебер, приподняв брови. – Я слышал это уже тысячу раз, не утруждайтесь повторять. Вот только обычно мне об этом говорят бывшие, а с вами, донна, мы вроде не спали, или я ошибаюсь?
