Снова вытираю щёки, шмыгнув носом, приподымаю подбородок. Надо собираться и идти домой, выбора у меня нет. Повертев шеей, обнаруживаю, что куртка сползла со спинки стула и валяется на полу. Поднимаю, сгибаюсь и разгибаюсь, суечусь, пытаясь найти в рюкзаке кошелёк.
А профессор делает шаг вперед и бесцеремонно сдергивает с моей шеи платок. Черт, так я и знала. Он заметил! Он очень правильный, и в его понимании со мной произошло нечто ужасное. Так оно и есть, вот только его это не касается.
Тряпка, сползшая с моей шеи слишком тонкая, короткая и скользкая, не мудрено, что я спалилась, но ничего другого я в шифоньере не нашла. Следы дедовских пальцев чересчур четкие и яркие. Мне неловко. Не ожидала, что Заболоцкий начнет распускать руки и дëргать мою маскировку. Машинально прикрываю синюшные отпечатки пальцев на коже. Смотрю профессору в глаза. Умоляю оставить меня в покое.
А он выглядит так, будто ему защемили дверями яйца.
— Вы плачете из-за этого?
Я встаю, осматриваясь, собирая свои вещи. Теперь я понимаю, как ему удалось получить высшую ученую степень. Он просто всех там достал. И ему её вручили, чтобы избавиться.
— Да, я плачу из-за этого. Извините, мне нужно идти домой.
Выхожу из-за стола. А Заболоцкий хватает меня за локоть, будто подругу или старую знакомую. Это шокирует. В его глазах столько гнева, он пытается защитить меня. Я слышала сплетни о его благородстве и рыцарстве, но никак не думала, что это коснётся меня лично.
— Нельзя позволять какому-то малолетнему придурку поднимать на вас руку, — в сердцах отчитывает меня профессор.
— С чего вы взяли, что он молодой, Роман Романович? Может, ему тридцать шесть, — как обычно, не подумав, выпаливаю я, смело глядя преподавателю в глаза.
Заболоцкий разжимает пальцы на моем предплечье. Смотрит прямо, явно смутившись упоминания его собственного возраста и не до конца понимая, что конкретно я имею ввиду.
Будь я хоть немного спокойнее, не переживи я такой стресс сегодня ночью, я бы, конечно, ничего такого себе не позволила. И когда я почти уже ухожу…
— Это какие-то сексуальные игры? — Разворачивается профессор, заставляя меня остановиться. Усмехнувшись, оборачиваюсь. Да уж, у моей квартиры стоит очередь из поклонников, и все они мечтают задушить меня во время секса.
Перед глазами всплывают горящие дедовские глаза и спутанные клочки седых волос. Сейчас мне кажется, что все нехорошие воспоминания вышли из моей головы, встали вокруг и тяжело дышат, а я сама, как муха, попавшая в повидло, ползу через силу по столу и оставляю противные, липкие следы.
— До свидания, профессор. Мне нужно идти. — Опускаю я голову, устремившись к выходу.
Не собираюсь я грузить этого невероятного мужчину своими бытовыми проблемами. Ни к чему ему эта информация.
***
Роман
В конце сегодняшней лекции я позволяю своим студентам задать мне любой интересующий их вопрос. Меня приятно удивляет количество желающих, но первой руку тянет первокурсница с густой копной огненно-рыжих волос. К сожалению, я не помню её имени, но кажется, она прилежная студентка.
— Главное правило профессора Заболоцкого?
Немного подумав, я выхожу из-за кафедры и, поместив руки в карманы дымчато-серых брюк из костюмной ткани, отвечаю громко и с выражением:
— Ради своей семьи я готов закопать труп на заднем дворе дома.
Помещение лекционной аудитории наполняется дружным смехом и коллективным улюлюканьем. Пришедшаяся по вкусу шутка вызывает лёгкий трепет внутри. Так бывает всегда, когда мне удается увлечь аудиторию, ведь, по сути, каждая моя лекция — это своеобразный экзамен.
