Читать онлайн Алекс Комаров Поэзии - Строки звенящие

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Военная лирика

Война 41—45года цикл стихов

Вновь заснеженным полем с автоматом шагаю

Снова вижу глаза, в темноте тех полей

И в далёкие дни я опять погружаюсь

Находясь средь огня и ушедших людей

Там в мечте о Победе, стыл я в зимних окопах

Шёл упорно вперёд, несмотря ни на что

Умирали товарищи, среди пуль и сугробов

За родных и друзей – много вас полегло

И вот вновь тишина и шаги дорогие

Только я уж седой и не видят глаза

Но мы вместе опять и шагаем живые

По дорогам войны, где дрожала земля

Добровольцы Москвы, вы святые ребята

Шли когда-то вперёд на кровавых ногах

Вы не нюхали порох, вам шла только шляпа

Вы не знали другого, вы купались в мечтах

Заслонили собой без винтовок поля вы

Вас давили в степях, загнавши в конец

Вы урок преподали последний, суровый

По приказу внутри, по приказу сердец

И как жалко мальчишки вас не видеть сегодня

Не прожили вы жизнь, внуки были б у вас

Видно доля такая, или воля Господня

Верьте – вы не забыты и спасибо за нас…

Тёркина забыли все

Васю неказистого

Был он лучший на земле

И милей красивого

Славой громкою – героя

Он не похвалялся

Ел от пуза он до боя

Силы набирался

Был в бою он хоть куда

С вражью белофинской

Отбирал он города

Удалью завидной

Силы был он богатырской

С шуткою дружил

Словно он в земле сибирской

Молодым ходил

Строгим не был никогда

Шутками искрился

Даже не страшна зима

Как мороз не злился

Теркин – парень наш земной

Скажем откровенно

Был совсем не городской

И готов мгновенно

В белоснежном маскхалате

На разведку он ходил

Иль сидел с чайком он в хате

Но вот только не грустил

Добывал он языка

Доставляя в штаб полка

Взвесив в мыслях обстановку

Применял и маскировку

В сосняке болот глухих

Воевал Василий

И в атаках он лихих

Был весь без усилий

Не стихает грозный бой

Все уж на пределе

Вася – словно он штрафной

В том нелёгком деле

На снегу, под зябким кровом

Прибаутками чудил

Для согрева крепким словом

После боя веселил

И в войне мы до конца

Наблюдали молодца

До чего ж сильна страна

Коль в ней Тёркиных гора

Налей в стакан – поговорим серьёзно

Как подл наш мир, как всё вертим страну

О прошлом вспомним, может быть и поздно

Болящую затронем мы струну

Вот жизнь уходит семимильными шагами

И иностранцы ходят у Кремля

Мы ж – порем несусветное стихами

Нам не дано увидеть больше воробья

Скамейкой вместе с кухней развлекаясь

Соседу только досаждаем мы

Прислушавшись к тому, что интересно

И радуясь – ах как же мы умны

Затем в пивбар – жалеть судьбу идём мы

И пьяной Машке заливать мозги вином

Домой вернувшись пьяными ногами

Заснём мы тихо и надолго сном

Там примеряем благо человека

Заволновавшись, но пора и спать

Придумки – все, одна только помеха

А надо утром – рано так вставать

Обнялись, сказал – не забуду

И стиснул ей плечи, целуя

Не знал я, когда опять свижу

Ушёл на войну, не робея

Три года торчал я в траншеях

Иду без руки к тебе снова

Все годы был только в шинели

И вот я опять – Казанова

Завидел осинку и встал

Багряно горела над лесом

Звенела листом, как металл

Стояла каким-то навесом

Я тысячу раз представлял

Как я обнимаю, целую

И вот, я безруко стоял

Тебя, представляя родную

Ушли давно огни войны в неведомые дали

Жива страна и живы мы, при нас вроде медали

Но нет воды, и нет жилья, и с палочкой мы ходим

Остался год всей жизни нам, а может пять походим

Простой воды мне не дают, и я беру ведро

Несу его, гремит салют – донёс, фу-у – хорошо

А что скажите хорошо – то, что страну закрыл

Где толстопуз лишь и живёт, а я только запил

Вновь ветеран идёт к воде – несёт её домой

Ты скажешь мне, а власти где – на месте, дорогой

Им дела нет за суетой – как здесь живёт герой

А про жильё – как и про всё – чтобы ни ногой

***

Враг по земле нашей ходит, так не держи же меня

Место моё, где находят, смерть дорогие друзья

Сердце не знает покоя, так и зовёт на войну

Вижу себя среди боя, как я спасаю жену

Глядя на слёзы мне больно, может, погибну в борьбе

Может, не будет всем вольно, жить и ходить по Земле

Может, рабою ты станешь, вижу, как тащат тебя

Как ты в работе устанешь, в дальнем краю, у станка

Как обо мне, о погибшем, плакать ты будешь с утра

Вместе с тобой не пожившим – как же люблю я тебя

В семнадцать лет на фронт ушёл

А жить мне так хотелось

Ушёл из жизни на года

Тогда и завертелось

Поплыли облака войны

И печи в пепелищах

И дым, и крики, и огни

И краткие затишья

Не стало многих деревень

Берёзки по ним плачут

Но вновь дождя звенит капель

И дети снова скачут

В войну не до цветов, но бабочки летают

Увидишь пламя солнца в просвете облаков

Хлеба увидишь в поле, стоят и пропадают

Июльская жара прожжёт до позвонков

Пейзаж весь из танкеток, из красного пурпура

Заполнен разрушеньем, руинам нет конца

Увидишь лошадёнку, она стоит понуро

Глотая гадкий воздух земного бытия

Висит солдат на пушке, уткнувшейся в равнину

Кругом прозрачно, тихо, спалённая трава

А в воздухе тревога и давит нам на спину

Бессонница ночная и глупая война

Катюша прообразом стала ракеты

Что в космос впервые взлетела с земли

Потом были спутники весом за тонну

И новую эру народу зажгли

И вот в 61-м Гагарин..поехал..

Апрель был и молодость грела меня

Минули уж годы, забыли о старте

Но книги остались и помнит страна

Гагарин стоит давно уже в бронзе

И ветер ласкает родные черты

Искателем был, искателем умер

Первый разведчик с планеты земли

Капители, летящие на небо

Рисунки на стенах и купола

Из смальты восстановленные лики

Напомнят нам святых и времена

Давно уже забыто разрушенье

Когда летела смерть к вам без конца

Торчит неразорвавшаяся бомба

Неся напоминание огня

Ступени к храму, храм – не пострадали

Всевышний оградил и уберёг

Сегодня мы, в восторге перед вами

Защитники – простой в беде народ

И слава, тебе Господи за это

Охранник и свидетель старины

Свой дом не дал опасным разрушеньям

И дал возможность вновь в него войти

Послевоенное время

Ученья

Я как-то валерьянки много выпил

Так оттянулся – больше уж нельзя

Неделю я ходил и только охал

А пузо беспокоило меня

А тут нам объявили про ученья

Сказали, расстреляют если что

А тёща привезла на взвод варенья

И получилось вновь нехорошо

Послали рыть нас ямы на ученьях

И приказали прыгать через них

Нам было всем не до веселья

И даже наш сержант совсем затих

И ночью мы умчались в самоволку

Забор под девять метров, одолев

Теперь вот уже ползаем по стенкам

И даже говорят, что есть резерв

Падаем вот только с ентой стенки

Но, тут заботится о нас сержант

С гвоздями сволочь, он кладёт дощечки

И не упасть на них – нужон большой талант

Тут командир ловушки расставлял

Впредь график самоволок составляйте

Он выпороть гулящих обещал

Сержант ругался самоволке невозможно

А мы с конспектами, ловили те слова

Зато – все навыки общения с противником

Теперь узнали раз и навсегда…

Много погибло отцов наших, дедов

Долго те шрамы нам спать не дадут

Много погибло в те жаркие лета

Много и ныне оттуда зовут

Спят в тишине молодые ребята

К нам не пришедшие в мир и покой

Жизни прожив молодого солдата

Выйдя на смерть своей юной судьбой

Вышла на бой с ними злобная сила

Тёмной и страшной своей стороной

Та, что про жалость совсем позабыла

Будто с планеты явилась другой

Брат мой сражался на танке отважно

Бил он фашистов наводкой прямой

Многим тогда от той пушки попало

Многим пришлось не вернуться домой

Танк подожгли, и был ранен Серёжа

Выполз, вернулся, но в строй уж не встал

Так и ушёл, не прожив и полгода

И.. той жизнью.. солдат зашагал

Год не пожив, он скончался от раны

Стало одним, меньше всем молодцом

Кто до войны, строил дерзкие планы

Но… улетел – не построив свой дом

Мне жить за вас, тогдашних досталось

Которых, поверь, бесконечно люблю

Вырос без Вас я, и время умчалось

Но память тех дней я навек сохраню

«Орденов сегодня – хоть объешься…»

Орденов сегодня – хоть объешься

Продают и в штуках и на вес

Специально делают невежды

Пылью, наполняя весь процесс

Их воруют, всё презрев на свете

А героев, лохами зовут

Забывая, что мы все в ответе

За коричневую тяжесть тех минут

Тогда танки под Москвой стояли

Тогда хлеб делили на ломти

Как же вы всю совесть потеряли

И бессовестной дорожкою пошли

«Аксельбант и адъютант…»

Аксельбант и адъютант

Был всегда в почёте

Ныне это лейтенант —

Не его вы ждёте…

Я испытатель

Я – испытатель, «Миг» – моя стихия, я в небе ас,

летая без труда

Когда с друзьями пьём мы за Россию, ползёт слеза, горючая сама

Летит по небу строем эскадрилья и нервы наши все напряжены

Но не бывает тут и капельки бессилья, в пятёрке нашей – все давно орлы

Внизу нас ждут и все переживают, все приземленья чистого хотят

Пока же смотрят – смотрят и ругают, когда идём мы снова на каскад

«Два брата жили на земле…»

Два брата жили на земле

Давно уйдя из жизни

Они мечтали при луне

И сбылись эти мысли

Один в горах остался жить

Спасателем на базе

Он группам помогал ходить

И был высок, как ясень

Второй же лепкой занялся

И жизнь на то потратил

В ней соразмерности ища

И умер, так некстати

Пропали слепки, маски – всё

А он лежал и плакал

Подняться он уже не мог

А как вставал, так падал

Остался орден у него

За прошлое – военное

И брат, но тот был далеко

Как далека – вселенная

Он скульптором отменным был

Он жизнь давал скульптуре

Он горы, как и брат любил

Но предан был натуре

Мы жили вместе на Филях

Он штангеном всё мерил

Уже в болезнях – второпях

И как ребёнок верил

Он тихо умер белым днём

Никто и не заметил

Вот так и мы порой умрём

С тобой – на этом свете

Посвящается Голубеву Константину Моисеевичу – скульптору, который мог вдохнуть жизнь в готовое изделие (скульптуру) даже великих мастеров и которого часто приглашали за этим, с чем он успешно и справлялся. Он отлично справился с заданием верховного главнокомандования по маскировке многих аэродромов во время войны – за что и был награждён орденом. К.М. лепил, несмотря на болезнь до своего последнего дня, его кисти были мощны, как прежде и отличались какой-то притягательной красотой. Его последняя работа была посвящена своему лечащему врачу – Травниковой – это была изящно выполненная головка той почти в натуральную величину и до последнего дня он искал формулу соответствия пропорций отдельных частей головы, чтобы вылепленная голова была наиболее восприимчива глазу со стороны.

Он давно умер. И остался только сын брата. Сейчас он живёт в Подольске под Москвой, похоронил дядю-скульптора и посоветовал мне прочесть у Ефремова книгу..Лезвие бритвы.. – мне в то время было около 30 лет, а ему около 27-и. До сих пор я берегу пластинку – Моцарт,..Реквием.., подаренную мне К. М. Это было в 1975—76 годах.

Память К. М. Голубеву вечная.

«Россия пришла из столетий…»

Россия пришла из столетий

Из жизней народных пришла

Из тягот своих лихолетий

В сегодня дорогу нашла

Опять разрушеньем грозятся

Презрев всё хорошее здесь

И ждут города задымятся

Дымом тяжёлых ночей

Поэтому «Лебеди» взмыли

В суровой своей красоте

Чтобы от нас отступились

Не дав разгореться войне…

Вам крылья даны для полёта

Могучей России сыны

Просторного неба ворота

Встречают твои корабли

Качая крылами, летите

Высоко, где реют орлы

Как соколы в небе парите

Свои, исполняя мечты

Крылатыми птицами в небе

Сверкает мельканье машин

Сухого, горбатого, гребень

Уж мчится у горных вершин

Мужчины сидят у штурвалов

Огромной, прекрасной души

И верю, не будет обвалов

На выбранном ими пути

«Злоба и зависть царят в этом мире…»

Злоба и зависть царят в этом мире

Бомбы и войны гуляют в умах

Как ещё мы все при этом живые

Страх ведь у всех на глазах и в сердцах

Вперед

Читать онлайн Алекс Комаров Поэзии - Строки звенящие

Похожие книги