Молча собираю рюкзак и выхожу наружу. Мне надо переварить эмоции подальше от посторонних глаз.
Все кипит внутри. Кулак с силой упирается в стену.
Это месть за сестру - я понял именно так.
Дело в том, что отец бил мать. Я за нее заступался и помог убежать с мужчиной, которого она полюбила. В отместку отец пообещал, что дети навсегда останутся с ним. в России. Но скоро мне восемнадцать и мы договорились, что я уеду поступать в Англию.
Сестра же останется тут. Я обещал себе и ее вытащить.
Меня отвлекает едва заметное движение на периферии зрения. Поворачиваю голову.
В коридоре стоит белокурая.
15. Глава 14
Кирилл
- Передумала? - говорю ей и девчонка разворачивается.
Ну и хорошо. И скатертью дорога. Сейчас не до нее совсем. Мне нужно побыть одному и хорошенько все обдумать.
Сижу на ступенях трибуны гоночного трека. В лицее можно и пилотированием заниматься. Было бы желание. Вот у меня оно было.
Настроение паршивей некуда.
Отец изменил мне все любимые дисциплины. Я больше не буду заниматься ни автомеханикой, ни пилотированием, ни физикой.
Ах да, забыл про скалолазание. Теперь это моя новая физкультурная дисциплина.
Хорошо хоть у меня есть с собой теннисный мячик. Бью им по деревянному настилу и это помогает немного снимать стресс.
Как же я всю эту ситуацию ненавижу!
Матери ужасно жилось замужем. Отец принципиально запрещал ей тратить деньги. Как я понял, у нее были огромные финансовые проблемы. Только поэтому она согласилась на брак.
И страдала. Я ее с детства защищал.
Ни слова не сказал, когда она собралась бежать в Италию, к человеку, которого давно знала и который ее любил. Мама хотела взять и нас, но в решающий момент получилось, что либо мы остаемся все втроем в России, либо она улетает.
Я сделал выбор за нее. Потому что понимал, что мама болеет. Знал, что если дальше так продолжится, могу ее потерять.
Поэтому я теперь обязан защитить сестру любой ценой. Это я решил, что мы оба останемся и отдал почти бесчувственную мать тому итальянцу в аэропорту.
Мне было всего тринадцать. До сих пор помню крепкое рукопожатие Антонио и его слова, из которых я ни черта не разобрал. Но кажется, он говорил, что мальчик поступил как мужчина.
Смотрю на то как на ладонях вздуваются вены.
Если бы мне теперь не пришлось за все это отвечать!
Мама теперь второй раз замужем и кажется счастливо, но она очень тоскует по нам, а отец зарекся отпускать детей в Италию.
Сначала они вроде договорились на меня, потому что папа рад был избавиться от предателя в своем доме - иначе он теперь меня и не называет.
Но потом… Потом случился казус с сестрой. Отец узнал о наших планах ее вывести и все переиграл в последний момент. А теперь вот решил подгадить и мне.
Со школой в Англии уже давно все договорено. Осталось только сдать экзамены. Но как я это сделаю, когда у меня в последний год будут совершенно другие предметы?!
Я и к маме-то не выберусь на каникулы, потому что не сдам аттестацию.
Ф-ф-ф… - воздух выходит сквозь плотно сжатые зубы.
Я мужчина и должен решить это сам.
Поднимаюсь.
Я, черт его дери, выберусь к матери и дам показания в суде. Пускай начинают разбирательство со стороны Италии, потому что мой отец так далеко зашел в своей ревности и ненависти, что решился на преступление.
“А я все это начал”, - шевелится одинокий червячок в голове.
Если бы не я, мама была бы рядом с обоими нами.
Шагаю вниз по лестнице и тут меня догоняет запоздалое осознание: с нами или же в сырой земле. Она правда очень тяжело болеет волчанкой. И ей лучше там, за границей, где Антонио обеспечивает ей лучшее лечение. Отец же лишнюю копейку на нее жалел.
