Читать онлайн Теодора Игнатова - Строптивая кошка

- Поехали, - прошептал на ухо, нависая надо мной и обдавая жаром дыхания.

Веду плечом от мурашек, пялюсь на большие ладони, которые упираются в стол по обе стороны от меня. Паленым запахло и это не мои волосы на виске, что потревожил огнедышащий Ромашка, это моя задница подгорает.

- Куда? - осторожно спрашиваю, чисто из любопытства.

Ехать с ним точно никуда не собираюсь. Сама припоминаю, вытворенное за последние дни, за что сейчас хочет предъявить, пытаюсь угадать.

- Ко мне. Покажешь как и в какой позе стонала подо мной. Подозреваю сладко стонала.

Девчонки опасливо притихают, они непосредственные участницы подлянки о которой толкует.

Включать дуру бесполезно, проходили, не тот случай. Врубаю борзоту на полную и бесстрашие на максимум. По крайне мере стараюсь установить нужные настройки, не сразу, но вроде получается.

- Не Ромаш, я не поеду, мне не понравится, - небрежно бросаю, голос не подводит. - Кто кто, а ты то стонать точно не заставишь. Не дано.

По привычке целюсь зацепить, хоть и не уместна сейчас провокация, усугубляет. Тормоза запоздало жму.

- А по твоим рассказам оч громко стонала именно подо мной, а я то как. До сих пор сам в шоке. Поехали мяу, помурлычем на моей постели, - настойчиво уговаривает, не тая угрозы и откровенного намерения.

Выдержка моя подгорает, держусь не слететь со стула, а потом бежать сверкая пятками до дальней границы. Сглотнув, играю до конца смелую невинность.

- Да пошутила я, подумаешь, а дура эта поверила, - смешок сам вырывается, правда немного нервный.

Сожалением и не пахнет. Его это видимо добивает, подхватывает за локоть и поднимает на ноги, довольно грубо.

- Давай мяу, воплотим твои фантазии в реальность, - пронзает взглядом насквозь, задевая сердце.

Что-то в этом тоне меня дико настораживает.

Паника потихоньку нарастает, в горле пересохло, рыпнулась, не отпустил, потащил за собой. Сердце и без того неслось, стоило ему появиться, а теперь так совсем надрывается, спотыкается. Ой, скоро выдохнется.

Раздается звонок, я выдергиваю телефон из кармана и не раздумывая принимаю вызов.

- Мотя, спаси меня! - ору, что есть мочи. - Меня придурок какой-то тащит с пошлыми предложениями, говорит я под ним стонать буду. Кафе возле универа... - отключается брат с коротким "ща буду".

Мериемся взглядами, я сейчас тебе за все устрою, и за сердце растерзанное и за... Выдергиваю руку и отскакиваю.

- Сейчас приедет мой брат и оторвет тебе руки, а заодно ноги, голову и все остальное, - непроизвольно сползаю глазами к ширинке.

Вспыхнув, возвращаюсь к лицу свирепового Ромашки. Его моя угроза не тронула совершенно. Иду обратно к столику и сажусь на прежнее место, правда развернувшись к нему. Я должна быть наготове, если снова попытается напасть.

- Оо, даже интересно стало. Потрачу пять минут и дождусь твоего брата. Дам совет лично, высечь твою задницу ремнем.

- Готовь ты свою задницу, - пуляю в ответ по привычке.

Вскидывает брови и презренно смотрит. Да неужто эта девка так много для него значит... Поплохело, подурнело, горечь разъедает внутренности. Лезут ненужные мысли. Отставить нытье! Фиолетово мне, чего он там. И правда ждет, меня не трогает, это немного смущает. А я то как жду...

Двери распахиваются, шумно вваливаются трое и сразу натыкаются на него. Я поднимаюсь с места, начинаю нервничать. Зря наверное начудила, перегнула с подмогой, становится страшно за гада этого. Матвей же бобо на голову. Да поздно, сказанного не воротишь. Осознание долбит по вискам.

- Ромыч, мать твою! - ржет мой брат в голос.

И лезет обниматься к этому гаду. Чтоб мне провалиться, падаю обратно на стул и хватаюсь за голову. Опомнившись, стряпаю невинную мордашку, вину поглубже вместе со страхом запихиваю.

- Почему я не знаю, что ты в городе? - горланит Мотя.

Так рад, что про меня забыл напрочь.

Второй раз обнимаются, а мою тушку начинает потряхивать. Сучоныш, теперь сдаст меня с потрохами, вот я попала. Или все же Мотя оторвет ему башку, кто бы он там ему не был. Я врала прямо в глаза брату - припоминаю, скрипнув зубами. Что перевесит, сам дьявол только знает.

- Погоди, секунду, сеструха у меня тут вляпалась.

Идёт ко мне широкими шагами, а я смотрю на этого ловеласа гребанного и не могу оторваться. Онемела, приросла к стулу, внутри дрожу.

- Ну и где это чмо, у которого руки лишние и язык длинный? - требовательно спрашивает брат.

- Убежал, - для убедительности пожимаю плечами. - Как услышал, что ты сейчас будешь, так и побежал.

Мотя хмурится, не верит. Ромаш ухмыляется громко, резанув по нервам. Он знал, он знал... Пищу мысленно.

- Прямо вот взял и побежал? - уточняет братуха.

- Угу, - киваю головой. - Буквально пулей.

Что внутри творится не передать словами. Матвей проходится грозным взглядом по девчонкам. Не дышат бедные, изображают статуи, ожидают развязки или приговора. А Ромашка стоит, сложив руки на могучей груди и наблюдает мой крах с ехидной лыбой. Беснуюсь я пуще прежнего и плачу одновременно. Почему так не везет, стоило этому... Раздери тебя черти! Появиться на моем пути и размяукаться, все пошло прахом. Котяра озабоченный...

Солнце давно спряталось за горизонтом, подарив нам прохладу после жаркого майского дня. Сцепив зубы, сорвала очередной цветок, стряхнула муравьев вместе с тлей и принялась, злостно отрывать по-одному мизерные белые лепестки.

- Лютики, ромашки, лютики, ромашки, лютики, ромашки...

- Вроде было сдам, не сдам, - хихикнула Ирка и передала почти опустевшую бутылку безалкогольного Любке.

Та отпила один раз, другой и протянула мне. Я хватанула, поднесла машинально ко рту, почуяв запах, поморщилась, и с отвращением отдернула от лица.

- Тьфу ты, - сунула в руку Ирке.

Ободрав бедную, уже наверное двадцатую ромашку, швырнула в сторону голый стебель и потянулась за новой жертвой.

- Любит, не любит, любит, не любит...

Девчонки прыснули со смеху.

- Тьфу ты! - дрянь всякая в мозгу рождается.

- Кто кого там у тебя любит не любит? - лыбясь спрашивает Любка.

- Мотя деньги, - бурчу, ободрав и этот цветочек.

Срываю новый, борюсь за него с муравьями, они разбегаются по моей руке, одна особь умудряется залезть под рубашку. Вскакиваю и с визгом вытрясаю его, хлопая вдоль рукава до плеча ладонью, пока трупик не вываливается на песок. Подруги мои чуть не валяются в приступе гогота, а вроде нулевку пили. Хотя... Если мне банку нулевки, снесет мгновенно, не хуже как от покрепче. Признаюсь, выше восемнадцати градусов ничего не потребляла. С моим папой и братом лучше и не начинать пробовать. Шкуру спустят, сначала один, потом другой. Восемнадцать стукнуло, а правила в нашем доме не изменились, я для них до сих пор ребенок. Хоть головой бейся, доказывать обратное бесполезно. Видимо поэтому мы втроем печально сидим, словно малышня, в песочнице, а не наводим марафет для похода в клуб. Возможно похожи на гопников из нашего двора. Они вечно трутся на детских площадках или окупируют скамейки у подъездов. Одеты мы соответственно. А чего изголяться на платья, пляски ночные нам все равно не светят.

Снимаю хлопковую бледно-голубую рубашку, на всякий случай осматриваю топ, нет ли насекомых, вытряхаю для пущей уверенности и накидываю снова. Девчонки допивают свое пойло и ставят бутылку посередине, чуть прикопав в песок. Зачем только, сам черт не знает, просто от нечего делать.

Залезаю на горку, зависнув у самого края перед спуском, смотрю на девчонок, готовая озвучить мысль, они на меня с ожиданием супер плана по покарению сессии.

- Ну, была не была...

- Кошку не видели? - раздается совсем рядом.

Грубоватый голос шарахнул молнией, перетряхнуло от неожиданности, да так, что соскользнула вниз. Пытаясь хоть за что-то уцепиться, замахала руками и слетела по металлическому трамплину, совершенно не мягко приземляясь в протоптанной детьми ямке. Ударилась копчиком до искр в глазах, вышибая к чертям весь воздух из лёгких.

- Твою мать, кошка! - взвыл неизвестный, что меня напугал.

Я подскочила на ноги, спешно убрала волосы с лица, зачесывая пальцами назад и уставилась на него. Схватился за правую часть лица и матерится похлеще Моти. А братуха у меня талант в этом деле, бывает порою.

Отнял ладонь, посмотрел на нее, а потом на меня.

- Кошка, зализывай! - да таким тоном рявкнул, что аж вздрогнула со страху.

Ну где это видано, я и бояться, изображаю браваду.

- Я тебе собака что ли? - бросаю с вызовом, стряхивая песок с ударенного места. - Сам виноват.

Здоровый парень, которому максимум достаю макушкой до подбородка, свирепо и в тоже время изумленно пялится на меня, поражая нереально стальным цветом глаз. При этом радужка более темная, почти черная, создает эффект глубины. Обрамляют это чудо природы длинные ресницы, таким и позавидовать не грех. Нашла время разглядывать, пульс по ушам долбит, глушит. А этот не стесняясь любуется, сползая туда, где распахнута рубаха, останавливается на белом топе и зависает. Сглотнув ставшей вязкую слюну, не хочу думать о том, что его там сейчас интересует.

Девчонки перепуганно скучковались у меня за спиной. Подбегают еще двое парней, может поменьше габаритами, но постарше нас это явно, впрочем как и этот.

- Нашел? - почти в голос орут взбудораженно.

- Нашел, - выдает и с шипением трогает разодранную до крови щеку.

Морды у обоих вытягиваются, три яркие борозды от скулы и до уха красуются. Переводят глаза с меня на него и обратно, начинают лыбиться.

- Думал правда нашел, - ворчит озадаченно коротко стриженный, одетый в спортивку, - а он тут девчонок щупает.

Знаю его внегласно, в одном универе учимся. Только я первый заканчиваю, а он четвертый.

- Кошку не видели, полосатая, упитанная, ручная. Бабуля расстроится, если не найдем, - осведомляется третий из компании, таким тоном, будто перед ним малыши лет по пять.

Смотрю на них как на полоумных, откуда взялись. Если это повод познакомиться, то мы без настроения, сидим песок ковыряем, ромашки рвем и никого не трогаем. Бегаю мысленно по ерунде, отвлекая себя от внимательного, наглого рассматривания. Жар образовался в солнечном сплетении и мгновенно разбежался по всему телу, обдавая легкой слабостью мышцы. Щеки защипало, пылают вовсю. Да и постарше не наш профиль, добавляю, вроде как убедительно.

- Не видели, - выдавливаю, стараясь сделать это небрежно.

- Эт не она, - хмыкает тот что с щетиной и в спортивке, хлопая по плечу здоровяка. - Не полосатая и не упитанная. Продолжаем поиски, не задерживаемся.

- И нихрена не ручная, - с чувством выплескивает возмущение подратый.

- Не ругайся в песочнице, тут дети.

Ты смотри, еще и по больной теме прошлись. Продолжая ржать, утаскивают своего товарища от нас подальше, а он сыплет ругательствами, оглядываясь на меня недобро.

- Дибилы, - срываю крупную ромашку и запускаю в них. - Пошли отсюда, - командую подругам.

Трое против троих расходимся в разные стороны. Долго молчим, пока идем к нашему двору, темнеет быстро. Скоро папа начнет окна оккупировать, меня высматривать. По плечам озноб, пронизывающий взгляд инопланетных глаз, словно до сих пор преследует, ежусь и застегиваю пуговицы, еще и руки на груди складываю, ощущая через тонкую ткань затвердевшие соски.

- Тогда все не идем, - подводит итог Любка.

- Идем, сбегу.

- А если попадешься? - тянет Ирка с сомнением.