- Ты что ли? - пуляю мигом.
- Ну и дура, - качает головой. - Утри сопли и пошли ужинать. У меня планы на Никину. Остается Любку и рыжего дурачка подтолкнуть. Этим летом накал между ними достиг пика. Надо им помочь.
Смотрит в окно. Мне не до Любки совсем, хочется сказать, вслух не озвучиваю.
- Рома пришёл. Хмурый какой, - хихикает.
Подлетаю против воли, не успеваю притормозить себя. Жадно осматриваю большую фигуру, одет в шорты и футболку, волосы мокрые. Ничего не хмурый, все как обычно, улыбается. По груди трепет расползается, чувство ворочается ощутимо, переворачивает нутро.
- Он не ухаживает, он домогается, - бурчу еле слышно.
Мне страшно хочется выговориться. И про примерочную и про свои реакции, да никак перешагнуть через стыд.
- Хочет он тебя, вот и домогается. Это нормально. Поставь границы, не бойся говорить, что допустимо, что нет.
Я по сравнению с девчонками ребенок, особенно это сейчас заметно. Но их то не держат на привязи как меня. Получается отсталую дикарку из меня воспитывают.
Наблюдаем за происходящим в беседке. Любка с Генкой снова бегают по периметру, опять получает по башке рыжий. Смеемся, как тут остаться равнодушными. Картина до чертиков веселит. И мне кажется Генка с Любкой таким образом нашли повод прикасаться друг к другу и не вызывать подозрений.
- Пошли уже, - зовет Ирка, опомнившись.
- Иди, я позже.
Так и остаюсь одна, внизу пируют, я трусливо прячусь сама от себя, это скорее, чем от него. Хотя... Спорный вопрос. Ухаживать он собрался. Вспоминаю про брата в страхе, телефон мой черт его знает где. А там могут быть звонки, сообщения. Мотя в курсе, что мы без присмотра, напоминаю себе.
Решаю перестраховаться и не являться на улицу. Мотя непредсказуем, и правда заявится проверить, не удивлюсь. В животе урчит, мультики на голодный желудок и то не радуют. Магнитом тянет принять участие в вечерней трапезе, но тут без вариантов. Моя личная жизнь изначально гиблое дело. И дело не в моем желании, а в моей семье. Я готова смириться? Вообще-то восемнадцать давненько исполнилось, почти восемь месяцев как.
Девчонки с голоду не дадут умереть, хихикая, крадутся по лестнице, я же ловлю каждый шорох, поэтому распознаю, как шушукаются. Оборачиваюсь, с довольными мордами поднос тащат. Обе нетрезвые, очевидный факт, вечер удался. У всех, кроме меня. Мобилу то я нашла на кухне, и поесть было там чего. От нервов кусок в горло не полез, от Моти тишина. Кое как перекусила, иначе не усну, да я итак не усну, настоящий поцелуй перевернул понимание мира. Взломал все системы в организме, вирус жрет, поглощает клетку за клеткой. Мысли посвящены Ромашке или сводятся опять же к нему. Ирка о нем молчит, Любка только о Генке мелет.
Телефон пиликнул уведой, схватила и подавилась соком. Кашляла долго и надрывно, выплевывая, казалось, сок вместе с легкими в стакан.
"Кошка, выходи, я соскучился."
Перечитала трижды. Висит в онлайне, ждёт ответ. Ну, нет, я не буду отвечать, решаю, а сама не могу закрыть мессенджер. Пялюсь на фото неба в миниатюре. Генка, гад, номер слил. А может Ирка, пуляю в нее грозным взглядом. Разделась, забирается под покрывало. Любка тушит свет и в слух перечисляет:
- Свет, дверь... Ой, пофиг, - падает на постель. - Все соки с меня вытянул, скотина.
- Любимая скотина, - добавляет Ирка.
- Ага, - откликается Любка и сразу подскакивает. - Иди ты, дура!
