А про себя подумала: он что-то знает или чувствует, что я не договариваю. Откуда?
- Разве я сказал, что ревную тебя?
- Это слышно между строк, - Виталина прикрыла глаза и откинулась на подушку. – Лучше скажи что-нить хорошее мне на сон грядущий. М-м? – свернула тему разговора в сторону.
Дамиров, перегорев разоблачать Виталину, произнес ласково, резко сменив тон:
- Что на тебе надето? Покажись.
- Упс…, я в халате. Под халатом ничего, - радостно уточнила, переключив внимание на себя.
- Бля…ть, - прошипел Елисей, зажмурив глаза. – Дальше. Халат какой? Шелковый?
Вита, довольная реакцией парня, хихикнула и томным голосом произнесла:
- Махровый на мне халат. Февраль на календаре вообще-то.
- Скучно. Тогда фотку мне вышли того, что под халатом.
- Ага, а потом ты его покажешь всему училищу! Не пришлю.
- Вот ты дурочка! – расстроился Елисей. – Я посмотрю и удалю.
Так они упрашивали друг друга, пока Вита не выслала ему несколько фотографий обнаженки: ложбинку груди, край халата, едва прикрывающей бёдра и тревожащий воображение. На вид приличные фотографии, но после просмотра которых Дамиров естественно возбудился и тут же прислал ей сообщение:
“Плотный стояк мне обеспечен до утра. Выбор небольшой: либо холодный душ, либо “Дуня Кулакова”. Либо и то, и другое вместе. Печальный смайл.”
“Ты сам просил. Я не виновата. В конце два смайла: смущенный и ухмыляющийся.”
Они еще обменялись сообщениями на тему мужского желания и восхищения Елисеем красоты Виталины. Усмирив возбуждение, Елисей распрощался с девушкой и вернулся в комнату.
Но про фотографию в клубе Елисей не забыл, решив, что при других обстоятельствах спросит, кто тот парень и почему она с ним целовалась, да еще и прилюдно. Назло ему? Чтобы вызвать ревность? Вита вполне могла быть такой коварной. Вопрос только: почему фото пришло с другого номера. Вторая симка или кто-то нанялся в помощники вбить между ними клин? Он это выяснит позже.
11. глава 11. Железные орлы
Наступил апрель. Поле на аэродроме усеяло первоцветами, раскрасив его в красные и желтые ковры степных тюльпанов и гусиного лука, сиреневой хохлаткой и пролесками. Цветы боролись за жизнь, но безжалостно утаптывались ботинками неугомонных курсантов и шасси летных машин.
Курсанты в экипировочных костюмах, шлемах и с запасным парашютом на плечах, застыли в ожидании подробного инструктажа и последующей отправки на воздушное судно.
- Сегодня ваш первый полет на настоящей машине. Время тренажеров и теории осталось позади и сейчас вы покажите, кто здесь орел, а кто… камень, - ораторствовал Вадим Юрьевич, стоя перед группой курсантов. – Дамиров, ты откроешь полёт первым. Прошу занять место пилота.
Ан-2 и Як-66 покорно впустили летчиков-новичков в свое металлическое брюхо, доверяя образованию новобранцев и готовые подчиниться сильным рукам парней и ловким пальчикам немногочисленных девушек-пилотов.
Елисей забрался в кабину двухместного кукурузника, заглушая волнение. Мысли о Виталине, маме и других родных отошли на второй план, сосредоточив внимание на приборной панели и взлетной полосе. Сокурсники стояли кучкой за ограждением, ожидая своей очереди. Быть первым – высокая ответственность. Не подвести, суметь справиться с непредвиденным, сберечь сотни жизней пассажиров было главной заповедью командира на борту.
Дамиров завел двигатель, сверяясь с данными на электронном табло и прислушиваясь к работе машины.
