На поперечной передней скамейке сидел Зиновий с парой ребят. У них было свободное место, и он, увидев Зину рядом с Лёнькой, позвал её.
– Зина! – громко крикнул Зиновий, стараясь перекричать ветер. – Иди сюда! Здесь место есть и меньше дует.
Зина, посмотрев на Зиновия, приподнялась, пытаясь пройти в переднюю часть кузова. Но неожиданно на очередном ухабе грузовик сильно качнуло, и она, выставив руки вперёд, упала на Лёньку.
Не ожидая такого, Лёнька непроизвольно подхватил Зину, оберегая её от падения.
Она оказалась в его объятьях, и он неожиданно ощутил запах её волос, коснувшихся его лица, и упругость девичьей груди, на мгновение прижавшейся к нему. От такого поворота событий он посмотрел на Зину, но не увидел никакого испуга в её больших карих глазах. Наоборот, она с интересом взглянула на Лёньку и, оттолкнувшись обеими руками от его груди, прошла в сторону Зиновия, который, протянув к ней руки, усадил на скамейку рядом с собой.
Всё это произошло так быстро, что никто ничего не заметил, только Лёнька под впечатлением от произошедшего ещё пару минут обалдело смотрел по сторонам. Но вскоре прохладный ветер, запахи тайги и свежего утра сделали своё дело. Он всё забыл и весело переговаривался с ребятами, которые громко обсуждали проезжаемые берёзовые рощи, заросшие пихтами высокие сопки и прочие красоты таёжной дороги.
Через полчаса грузовик подъехал к Гилюю. В этом месте река была широкая и мелкая, и здесь через неё была переправа на другой берег. Воды сейчас в реке было немного, поэтому на машине можно было свободно переехать на другой берег, но шофер, не доезжая переправы, свернул влево, отъехал от дороги метров на пятьдесят к небольшой полянке и остановился.
Ребята с криком и гиканьем выскочили из грузовика и понеслись к реке, а Лёнька с Зиновием и Борькой, вытащив из кузова термосы и сумки с различной снедью, принялись устраивать место для пикника.
Зиновий остался с девчонками, а Лёнька с Борькой прошлись немного вверх по течению реки, где виднелся затор из брёвен и поваленных деревьев.
Срубив несколько больших веток и уложив на них сухие корни и стволы небольших деревьев, они притащили их к предполагаемому костру.
Зиновий так и остался с девчонками разводить костёр, а Лёнька, скинув одежду, побежал к плещущимся и хохочущим парням.
Вода оказалась не по-летнему холодной, и долго в ней находиться было невозможно, но Черпак, переплыв на противоположный берег, кричал оттуда:
– Парни! – Он махал руками с высокого камня. – Давай сюда! Тут глубина! Понырять можно!
Для Лёньки переплыть тридцать метров стремительного потока холодной, бурлящей воды не составило большого труда. Он быстро преодолел его и вылез немного ниже камня, на котором стоял Черпак.
Берег оказался намного круче противоположного. Если место, где они остановились, представляло собой равнину, раскинувшуюся у дороги, то на этом берегу сопки сразу круто поднимались вверх от самой воды.
Берег был усыпан острыми камнями, поэтому Лёнька осторожно прошёл по ним до того места, где стоял Черпак, и, взобравшись к нему на камень, посмотрел вниз.
Внизу и в самом деле была большая заводь. Насколько она была глубока, разглядеть было невозможно из-за мутности воды в ней.
Черпак, задорно улыбаясь, предложил Лёньке:
– А слабо ласточкой сигануть?
Он пальцем показал на воду.
– Прыгнуть-то можно, но зачем же ласточкой? Можно и столбиком. – Лёньку удивило предложение Черпака.
