По коже побежали искры, по телу молнии, ребра раздались, выпуская папин осколок на волю. Он невидимый для других, только я могу видеть серебристое сияние парного артефакта.
Мне нужно время. Я должен сам выбрать! Мама говорила, что имею право.
Неловко отряхнулся, скидывая навязанные магией ощущения, и уставился на девушку.
Бледное едва ли живое лицо, метельные большие глаза и губы — крупные, чувственные, но бескровные. Белянка попятилась, будто я — ее самый страшный кошмар.
— С тобой все в порядке? — Шагнув ближе, я пристальней осмотрел девушку.
Та снова отстранилась. Задрожала. Подтянув юбку к коленям, попыталась выпрямиться на ноги, но не смогла. Словно у нее не было сил.
— Эй, — я наклонился, а Белянка еще отодвинулась. — Не бойся, я помогу.
Замотала головой, прижалась лопатками к холодной стене.
Глаза распахнуты в ужасе, губы сомкнуты в бледную кривую, вся дрожит, словно я на нее напал и насиловать собираюсь.
Меня это немного обескуражило. Я — принц, и моего внимания добиваются, а если проявляю интерес — расплываются передо мной с первого взгляда, но эта… бледная, отмахивается. Неуважение к королевской персоне? Или ей снегом глаза запорошило?
Толпа позади притихла, потому что большинство студенток мигом разобрались, кто перед ними стоит, погоны и особенная королевская вышивка не просто так на кителе сверкали.
Девушка с белоснежными волосами тяжело поднялась и, выставив руку в защиту, побрела под стенкой в сторону академии. Она явно собиралась сбежать.
Я в два шага перегородил ей дорогу. Белянка застыла напротив, свела светлые брови и скривила губы, будто я слишком обнаглел. Обняв себя руками, она не опускала голову, горделиво смотрела мне в глаза.
Что за нахальство? Ни поклона, ни покорного благоговения перед старшим наследником.
Осколок завертелся сильнее, буквально впиваясь в ребра. Либо она моя невеста, либо я сошел с ума.
Окинул взглядом попаданку с макушки до пят.
Прекрасно! Безродная, бледная и невзрачная. Папа будет счастлив, если осколок окончательно покажет на нее. Но это явно не мой выбор. Я люблю девушек ярких, с формами, чтобы было за что взяться и на что посмотреть. А эта — худенькая, будто тросточка, ростом выше большинства девушек, что толпились рядышком и дышали мне в спину. Лицо у бедовой трудно сказать какое, его просто нет, она как привидение — разве что не прозрачная — белая. Пальцы тонкие, плечи узкие, накрыты меховой накидкой, отчего рассмотреть размер груди было сложно — сомневаюсь, что там что-то выросло. Светлое платье в пол прикрывало крошечные блестящие туфельки без каблука. У меня вдруг возникло острое желание посмотреть на стройные ножки. Стройные же, уверен.
Хотя было в девчонке-попаданке что-то необычное. Это внезапное осознание заставило меня замереть и нагло разглядывать ее — мне разрешено все на балу, папа заплатил за смотрины достаточно — бал ведь не бесплатный.
И что меня привлекло в этой Белянке? Что так приморозило? То ли блеск перламутровой кожи, то ли блики будто алмазной пыли в глубине необычайных глаз, что с некоторых ракурсов смотрелись снежными, будто у нее радужек совсем нет, и черные крошечные зрачки, как бисеринки.
