– Вашим вагонам дали зеленый, – ошарашил он нас.
– Их же планировали отправить позже, – возмутился я.
– Перепланировало высшее начальство. Такие вагоны долго не должны стоять.
– А как же мы? – испуганно выдохнул Анатолий.
– Через час будет пассажирский, с ним и уедете, – успокоил нас железнодорожник.
Мы растерянно переглянулись, так как денег на билеты у нас не хватало.
– А этот куда? – кивнул я на товарняк.
– За углем в Караганду. Через десять минут отойдет, – буднично ответил железнодорожник и проследовал дальше.
– Останьтесь здесь, а я осмотрюсь, – бросил я бойцам отряда и пошел вдоль товарняка. Увидев слегка приоткрытую дверь в одном вагоне, я попытался ее открыть, и она легко поддалась.
– Идите сюда, – позвал я товарищей и, когда они подбежали, пошутил:
– Нам подали спецвагон.
Мы быстро нырнули в вагон, плотно закрыли дверь за собой и затихли. Вскоре состав вздрогнул и начал набирать скорость. Мы облегченно вздохнули. Крыши у вагона не было, и Василий сострил:
Поедем с ветерком, без духоты.
– Лучше плохо ехать, чем хорошо стоять, – смиренно сказал я.
Поезд, выехав из города, остановился напротив копен со свежим сеном, и мы быстро натаскали душистого сена в вагон. Ребята сняли форменки, аккуратно положили их под сено и улеглись, я присоединился к ним. Вскоре мы уснули крепким сном и проснулись перед крупной станцией. Посмотрев друг на друга, мы расхохотались, так как угольная пыль покрыла нас с головы до ног.
– От этой станции еще пара часов езды до Кокчетава, надо привести себя в порядок, – сказал я бойцам, и мы вышли из вагона, прикрыли дверь и, подойдя к водокачке, попытались смыть с себя угольную пыль. Но она так въелась в потные тела, что без мыла наши усилия оказались тщетными.
– Сбегаю-ка я в магазин, куплю мыла и чего-нибудь перекусить, – сказал я товарищам, показав на стоящий невдалеке сельмаг.
Вскоре я вернулся с бутылками газировки, большим кульком пряников и мылом. Однако мыло помогло только слегка очиститься от пыли, так как вода была очень холодная и жесткая.
– Может, в Кокчетаве отмоемся, – утешил я бойцов, и мы вернулись в свой спецвагон.
Вдруг Василий судорожно начал рыться в сене и, переворошив его, округлил глаза:
– Форменки украли!
Мы выскочили из вагона и, увидев осмотрщика вагонов, подбежали к нему:
– Вы кого-нибудь видели здесь?
– Кроме вас, никого, – не глядя на нас, ответил он.
До отхода поезда оставались считанные минуты, и Василий горестно пошутил:
– С обнаженными торсами, без документов и чумазых нас загребут менты, и весь трудовой семестр им придется доказывать, что мы не африканские шпионы.
– Деньги на бочку! – скомандовал я.
Их оказалось немного. Я помчался в сельмаг, а бойцам наказал:
– Если поезд тронется до меня, то выйдите из вагона.
Денег хватило только на две женские уцененные блузки голубого цвета, и я, купив их, успел прыгнуть в уже дернувшийся вагон.
Мужики с трудом натянули на себя обновы и уставились на меня.
– Пупки прикрыли – и ладно, – успокоил я их, с трудом сдерживая смех.
Прибыв в Кокчетав, я предложил друзьям отсидеться за забором стройки около автобусной станции, а сам подошел к водителю автобуса, готовящегося к рейсу в нужном нам направлении, и, рассказав о случившемся, попросил его подкинуть нас до Ермаковки. Он слушал меня с недоверием, тогда я крикнул выглядывавшим из-за забора бойцам:
– Красавицы, ко мне!
Они стеснительно подошли в своих голубых блузках, украшенных кружавчиками, и, покраснев, посмотрели жалостливо на водителя.
