– Ты тоже с прислугой жила? – вздохнула Злата. – Ну да, так и есть. Это хозяину они угождают, а невестку – даже ниже себя ставят! Как там у Шарлотты Бронте было? «Нет, вы хуже прислуги, вы не работаете, вы дармоедка!»7
– Вот-вот! Наглы вообще настолько паскудный народ, что быть английским писателем – проще некуда. Тупо пиши о том, что видишь, – и ты уже пламенный трибун! Нет, я из простонародья, но мне рассказывали. Да, насколько ты прихотлива насчёт еды? С поварами у нас сейчас не очень, так что, может быть, сама сможешь?
– Попробую, – женщина с сожалением посмотрела на свои длинные ногти. – А будет из чего готовить? Я могу обойтись без изысков, но молочного ничего не ем – от одного запаха тошнит.
– Насчёт молочки – всё понятно, её многие терпеть не могут, а что такое для тебя «без изысков»? Не пустая каша ведь, так?
– Мясо, рыба, хороших фруктов побольше, ну и чтобы приготовлено было нормально. Это очень дорого?
– Нет, более чем нормально. То есть, конечно, дороже, чем стандартное советско-постсоветское меню, но не на порядок.
– У меня всё равно денег нет, – Злата, спохватившись, начала снимать бриллиантовое кольцо. – Поможете продать?
– Оставь ты эти глупости! – в комнату, на ходу заматывая полотенцем мокрые волосы, вошла Эвелина. – Бриллианты надо было снимать, когда ты попутки ловила, а теперь-то зачем? Ты их постоянно носишь, что ли?
– Ну да, потому и не сообразила снять, – женщина испуганно побледнела. – И сумочку, наверное, не надо было брать?
– Сумочка – не так опасно, в них мужчины не разбираются, – заговорщическим тоном произнесла Тринадцатая. – Лара, вы всё обсудили?
– Да вроде всё, – фея Воды действительно не видела больше ничего недосказанного. – Разве что показать осталось, где что лежит, но это уже Несси знает.
«До сих пор так и не спросили, от кого и почему я сбежала!» – ужаснулась Злата. – «А ведь службе безопасности холдинга Сергея Трофимовича даже не надо искать меня по всей стране – достаточно будет московские роддома обзвонить!» – от испуга она даже не заметила, что сказала последние слова почти вслух.
– Лара, я с тебя тащусь, как удав по стекловате! – раздражённо вскинулась Эвелина. – Ты вообще женщина или кто? «Слона-то я и не приметил», то есть роды! Злата, когда примерно?
– Со дня на день, я чувствую, – женщина буквально затряслась от страха. – Только бы не сегодня!
– Не успеешь уже, – Лариса посмотрела на часы. – А чем плохо сегодня?
– «День был субботний: Иоанн Богослов»8, – Злата поёжилась, вновь переживая детские впечатления. – Зацепило это стихотворение, но когда я биографию Цветаевой прочитала – неделю рыдала! А сегодня как раз Иоанн Богослов и суббота. Не хочу для дочки…
* * *
Ната, шумно выдохнув, схватила кусок пиццы:
– Вы только одну, что ли, заказали?.. Ага, спасибо! – кивнула она, когда Инесса поставила перед ней вторую коробку. – Всё, заснула наконец. И где вы её только нашли – такую оранжерейную фиалку? Только то и знает, что беременна, даже свою группу крови еле вспомнила! Хорошо хоть, самая удачная оказалась – «четвёрка с плюсом». И как так получилось, что у неё с собой обменной карты нет?
– А её и не было, – махнула рукой Эвелина. – То есть была, конечно, но не у Златы – всем домашний доктор заведовал. Ты бы стала кошке рассказывать, чем она болеет? Ну так Злату в доме за такую кошку и держали, и всех это устраивало.
