Субъективность за счет ментальных запросов способна произвольно вмешиваться во многие процессы рефлекторного уровня и перекрывать их реакции альтернативными действиями, т.е управлять организмом на уровне психики. Это и есть то, что обозначают «Я».
Когда мы смотрим в окно, то видим ясную и детализованную картину ровно постольку, поскольку уже есть опыт раннего наблюдения и взаимодействия с деталями этой картины. Мы видим то, что понимаем. И каждая выделенная вниманием деталь понимаемо тянет за собой в циклическом осмыслении сопутствующие образы, прогнозы и возможные действия.
Ясность и понимаемость субъективной картины вида из окна прямо зависит от имеющегося опыта в памяти ранее пережитого. У ребенка до 2—4 лет нет такой картины или она очень фрагментальна. Мир и его понимание открывается с каждым опытом соприкосновения.
Пока что мы описали только «камеру сгорания» процесса осознания, или рабочее информационное пространство. Но за кадром остается очень много непонятного.
Самое главное на данном этапе: существуют процессы для обеспечения адаптивности к новым условиям (в виде механизмов принципа осмысления образа) и эти процессы сопровождаются феноменом их переживания и произвольностью с каждым изменением информации о происходящем.
Если накопленный опыт недостаточен, то переживание вырождается в простое следование более примитивным алгоритмам, но оно способно к произвольности за счет накопления опыта мышления над проблемами.
Мышление всегда идет об удерживаемом вниманием образе. Если перекрыть восприятие новых образов, то мышление перейдет на внутренние, произвольно выбираемые по значимостям образы, пока цепочка такого мышления не иссякнет как это бывает при завершении сновидения. Наступает обычный сон.
Это значит, что осмысление возможно в двух основных режимах: 1) есть определенная цель и проблема ее достижения и 2) пассивный режим цепочечного перебора образов по значимостям с генерацией фантастических сочетаний – основа творчества.
Зачем эволюции понадобилась психика
До появления психики у живых организмов была только рефлекторная адаптивность: на стимул в определенных условиях следовал ответ или даже сложная цепочка действий (инстинкт). Числом наследственно предопределенных программ действий заканчивались возможности организма и если появлялось что-то новое, то безусловный рефлекс на него не срабатывал.
Затем появилась возможность формировать условные рефлексы: действие имеющегося рефлекса могло начаться по новому стимулу, если число повторений нового стимула с активацией старого рефлекса было достаточным для формирования связи (а на это нужно немало времени). Так что число повторений требовалось довольно большим.
Но при этом действие оставалось все тем же, из старого набора. Безусловные рефлексы просто расширяли поле стимулов, от которых оно срабатывало, становясь как бы синонимами старой реакции для нового стимула.
И еще, в популяциях, где такие новые связи в условных рефлексах оставались записанными надолго, затруднялось появление новых условных рефлексов при конкуренции стимулов, при том что условия менялись и старые условные рефлексы оказывались невостребованными. Так что пришлось удалять связи безусловного рефлекса, если он долгое время не подтверждался.
Особи, ограниченные такими рамками, не могли приспосабливаться к слишком резко наступавшим новым условиям и стимулам или делали это недостаточно эффективно. Так что, когда появились механизмы формирования альтернативных реакций и проверки их эффективности, такие особи получили качественно новые преимущества.
