Субъекты безумия - страница 29

– Какая все-таки у вас проблема?

Бабушка опустила голову:

– Если я вам расскажу, вы не будете смеяться надо мной?

– Я ни в коем случае не буду.

Но она продолжала мешкать и не решалась начать свой рассказ. Иногда у меня создавалось ощущение, что я являюсь детективом из сериала, а мои пациенты – подозреваемые в совершении преступления, хотя я понимаю, что подобное сравнение не совсем уместно. Если на прием приходят пациенты, не желающие идти навстречу врачу, терапия может занять гораздо больше времени; иногда они и вовсе откладывают терапию, и в таком случае проблема может только усугубиться.

Бабушка повернулась боком и, убедившись, что Адэ точно нет рядом, снова взяла клетку и выпустила змею. Полоз не ядовит, толщиной всего с большой палец; он довольно послушен и не ползает где попало – но его движения все равно заставляли меня дрожать. Я тут же невольно отодвинулся.

Иногда в действиях душевнобольных людей напрочь отсутствует логика. Эта бабушка выглядела нормальной, но ее болезнь как будто была слишком запущена. Я с наилучшими намерениями выпроводил Адэ, чтобы ей было комфортнее рассказывать о своей ситуации; а она мало того, что не оценила мой жест, так еще и выпустила из клетки змею, чтобы запугать меня… И как тут поступить? Змея, видимо, почувствовала мой страх; внезапно высунув свой язык, она поползла ко мне.

В кабинете на столе лежала довольно толстая книга «Китайская классификация психических расстройств», издаваемая Китайским обществом психиатров. Я инстинктивно схватил ее, намереваясь прибить змею. Увидев мою реакцию, бабушка немедленно заслонила полоза, взяла его на руки и успокоила меня:

– Вы не бойтесь, Сяо Лунбао не кусается.

Боязнь змей – моя ахиллесова пята. Я видел много безумных пациентов, но ни один из них не был страшен так, как больной, выпустивший на волю змею. Я уже намеревался позвать охрану, но бабушка, нежно поглаживая змею, сказала:

– Сяо Лунбао – мой сын, а вы его напугали… Ничего страшного, мама тут, тебе нечего бояться!

– Бабушка, что вы… – начал я говорить, но у меня язык не поворачивался озвучить то, что могло ее обидеть.

Она вдруг озвучила мои мысли:

– Вы думаете, что я сошла с ума, раз считаю змею своим ребенком? Но я никогда не была замужем, у меня нет детей, и я далеко не первый человек, который принимает питомца за свое дитя. Врач Чэнь, судя по вашему акценту, вы не местный…

Я подвинулся ближе к письменному столу и ответил:

– Мой папа из деревни Усюй провинции Гуанси, а мама из провинции Аньхой, но я долгое время прожил в Шэньяне и Шанхае.

Бабушка с пониманием кивнула и снова спросила:

– Тогда вы, наверное, знаете легенду о драконе со сломанным хвостом? – Она показала на тельце полоза, и тут я заметил, что у него нет кончика хвоста.

На самом деле я слышал, что в Гуанси в горах Дамин ходит легенда о драконе, который третьего числа третьего месяца прилетает к горам. По преданию, в древние времена в одной из горных деревень малой народности чжуан жила старушка, у которой не было потомства. Однажды она спасла раненого дракона, который затем не отходил от старушки и принимал ее за мать. Но так как у людей нет хвостов, дракон отрезал его и выбрал себе имя Тэ Цзюэ. «Тэ» в чжуанском языке означает «мужчина», а «цзюэ» – куцый хвост. Впоследствии, когда старушка умерла, порывы дождя и ветра перенесли ее и Тэ Цзюэ на вершину горы Дамин, где он ее и похоронил. Сыновняя почтительность Тэ Цзюэ растрогала Небо, и ему милостиво позволили каждый год третьего числа третьего месяца возвращаться в горы почтить память его матери. В провинции Гуандун также распространена легенда о драконе со сломанным хвостом, но она в действительности берет свое начало от народных преданий в Гуанси, где известна более широко.