Сублимация любви - страница 16

Дождавшись полночи, Аврелия торопливо, как можно тише ступая, вышла из дома и уже почти прошла было через весь атриум, как вдруг взгляд её упал на фонтанчик с родниковой водой. Вот уже несколько дней воды в нём нет. Аврелия подошла, присела подле пустой мраморной чащи, задумалась. Днём рабыня принесла ужасную весть – городской акведук сух, ни одна из трёх добротных свинцовых труб не принесла сегодня в город ни капли воды! Что это? Почему? Шестнадцать лет назад, когда было землетрясение, город остался без воды – акведук был разрушен. Аврелии было всего четыре года, но она хорошо помнила, как мать поила её дождевой водой из имплювия[6]. Но тогда было землетрясение, а что сейчас?! Сейчас почему нет воды?

Аврелия прислушалась: ночь тихая – ни пения птиц, ни дуновения ветерка, ни шороха листьев олив, даже собак не слышно, лишь изредка одинокая цикада выводила печальную трель, да и та почти стихла. Аврелия прошла по внутреннему дворику, с каждым шагом ощущая невероятное волнение. Что-то слишком тихо! Остановилась.

«Почему так тихо, необычно тихо, словно весь мир, затаив дыхание, следит за мной, даже вода в имплювиях притихла, прислушивается…» Аврелия подняла тревожный взгляд – ни луны, ни звёзд…

– Наверное, будет гроза, – нашла она для себя успокаивающий ответ. – Это хорошо!

Накинула на голову покрывало и поспешила к воротам.

Аврелия не боялась, что пёс залает и перебудит всех в доме, вот уже несколько дней он так бесновался на привязи, что она сама вечером отпустила его побегать. И пес еще не вернулся, пропал.

– Пес, как и хозяйка, убежал из этого ужасного дома – улыбаясь, прошептала Аврелия и, стараясь держаться тёмной стороны улицы, устремилась к центру города, к школе гладиаторов.

«Быстрей к нему, быстрей! К моему Силадусу…»

Сегодня Силадус, её Силадус, тот, что вызывает восторженные вопли у почтенной публики и радостные крики и вожделенные вздохи всех женщин Помпей, вновь одержал великолепную победу. О нём говорят: «Suspirum u decus puellaru», – и даже пишут это на стенах, мол, вызывает вздохи и радостные крики девочек.

– Девочек! Ха! Пусть хоть одна из них приблизится к нему ближе чем на пять шагов! – Аврелия мстительно усмехнулась. – Нет! Он мой, только мой! Мой милый Силадус! Самый красивый, самый сильный и мужественный из всех гладиаторов Помпей! Он мой, только мой!

Она знала, муж болен, и болезнь давно разъедает его изнутри. По Римскому праву, она могла бы развестись с ним, но, зная мстительный характер мужа, боялась, что он будет преследовать её, подобно лемуру[7], до конца её дней. А потому ждала, пока она станет единственной хозяйкой и дома, и школы гладиаторов. И тогда они будут вместе! Помпейцы не осудят её, слишком все любят гладиатора! Ему жителями Помпей уже несколько раз был дарован рудиус – деревянный меч – в знак освобождения, но он каждый раз отказывался от него! (Почему он отказывался от милости народа, Аврелия лишь догадывалась.)

Вот она добралась до главных улиц, где даже в такую безлунную ночь царит оживление: пьяные моряки и грузчики слоняются, ища развлечений, а продажные женщины, завывая, подобно волчицам, приглашают страждущих вкусить их любви. Аврелия ещё больше опустила покрывало на глаза и ускорила шаг.

Переходя улицу, она вдруг заметила, как тень на противоположной стороне, едва мелькнув в темноте, вновь прижалась к стене, замерла и была уже недвижима. Неужели за мной следят? Неужели муж? Аврелия было испугалась, но неожиданно едко усмехнулась: