Суд и право на Кавказе в XIX – первой трети ХХ в. - страница 12

Политика России на Северном Кавказе в конце XVIII и в начале XIX в. была осторожной, в ней доминировали методы так называемой политики «ласкания», покровительства северокавказских правителей пророссийской ориентации, основной массы населения, в частности плоскостной части Северо-Восточного Кавказа, выступающих за развитие мирных отношений с царской Россией, за налаживание торгово-экономических связей. Такая дифференцированная политика, проводимая с учетом местных условий и международного положения Кавказа, конкретно сложившейся ситуации, усиливала симпатии к России у большей части северокавказских правителей и основной массы населения, способствуя успеху внешнеполитических планов Российской империи.

Присоединение Северного Кавказа к Российской империи явилось поворотным событием в истории народов региона, приведшим к прекращению междоусобных войн, работорговли и постепенному развитию народного хозяйства, к экономической, политической и правовой интеграции с Россией.

По мере присоединения кавказских территорий перед Россией вставала проблема управления ими. Предстояло найти такую форму имперского присутствия в этом регионе, которая, прежде всего, позволила бы обеспечить там социально-политическую стабильность. Дело осложнялось целым рядом факторов. С точки зрения языка, религии, культуры, внутреннего устройства, кавказские государственные, полугосударственные и догосударственные образования были неоднородными. Внутри них зачастую царила раздробленность и усобицы, а между ними – вражда и соперничество. Административно-судебное единообразие существовало лишь в пределах одной территориально-политической единицы. Однако пользы от такого единообразия, как правило, было немного, ввиду произвола правителей и феодалов, хаоса в поземельных отношениях и налогообложении, междоусобных раздорах и разбоях, сопровождаемых нескончаемой кровной местью70.

Приобретенные Россией на Кавказе территории исследователи разделяют на две основные категории – те, которые находились как бы в вассальных отношениях с империей, и те, что попали под прямое имперское управление. В первом случае Россия, сохраняя местным владетелям их прежний статус и наследственно-династические права, брала их на свое содержание и на свою военную службу, обычно присваивая им ранг генерал-майора. Таким образом, власть ханов, князей, уцмией, беков обретала новые формы легитимации. Однако в практическом плане новая властная иерархия мало изменила внутрисоциальную систему. Вторую категорию составляли те российские владения на Кавказе, где была введена имперская администрация, что отнюдь не означало, что из присоединенных территорий сделали русские губернии. На государеву службу, гражданскую и военную, рекрутировались представители местных народов, не обязательно принадлежащие к социальным верхам или христианской вере. Главным критерием были лояльность к России и профессиональная пригодность