– А тебе это нужно?
– Нужно, брат, нужно! У вас всегда гордо произносили: «Партия и Ленин – близнецы братья. Мы говорим партия, подразумеваем Ленин, мы говорим…» и так далее. А сейчас, брат, другие пошли времена. Мы говорим: «Бизнес и власть – близнецы братья». Он мне помог, когда я начал свой бизнес, затем я ему помог. Во время избирательной кампании не один миллион неденоминированных рублей потратил я на него. Он стал депутатом областной думы, а я, естественно, – помощником депутата. По должности я обязан помогать ему. Вот он созвал свою шайку-лейку, говорит: «Все нужные люди, а нужных людей надо знать в лицо». Авось они когда-нибудь и мне пригодятся. Потому и они будут пить, а платить буду я, ведь я не пьющий, знаешь об этом, я писал. Я завязал раз и навсегда, а в таких компаниях нельзя быть трезвенником, не уважают трезвенников. Официанты уже знают, в мою рюмку нальют «Нарзан». За столом никто не заметит. Чтобы тебя уважали, надо порой лезть целоваться и с пьяным видом спрашивать: «Ты меня уважаешь?»
– А что это за нужные люди?
– Разные чиновники высокого ранга. Кто-то в Думе заседает с Владимиром Сергеевичем, кто-то из разных московских палат, словом, свои люди. И, как говорят: «Друг моего друга и мой друг», этот принцип я должен соблюдать.
– Да, кстати, этот телохранитель говорил, что ваш Владимир Сергеевич меня знает. Откуда он меня знает? Не у меня ли он учился? Какой он вуз окончил?
– Он вузов не оканчивал. Диплом, по-моему, он купил сразу, после освобождения. А с тобой он встречался, когда ты приезжал ко мне в лагерь. Он тогда в лазарете со мной лежал.
– Этот криминальный авторитет?
– Да, Вован. Тогда его так звали. Это сейчас он Владимир Сергеевич.
Павел Семенович сразу изменился в лице, голова закружилась, ему стало плохо. Он хотел опереться обо что-нибудь или сесть, но на площади такой возможности не было. Петр заметил это, взял брата под руку.
– Да, брат, ты был и остаешься коммунистом, не можешь терпеть людей, которые когда-то не особо уважали советские законы. Не можешь забыть их якобы криминальное прошлое. Не уважаешь ты деловых людей.
– Петр, я тебя прошу, не обижайся, я не могу сидеть в такой компании и поднимать тост за здравье уважаемых новых вождей страны и боссов бизнеса.
– Понимаю, брат. Если уж считаешь, что гусь свинье не товарищ, я не могу заставить, чтобы ты изменил свое мнение. Ты мой родной и единственный брат, мой любимый брат. У нас разное мировоззрение, но мы братья и любим друг друга.
Петр обнял брата, прижался к щеке, затем повернулся и пошел к входу в ресторан, произнося:
– Чао! Подробнее поговорим через месяц. На обратном пути я остановлюсь у тебя. Антонине привет!
Павел ничего не сказал, повернулся и пошел в сторону Тверской улицы, с намерением скорее поймать такси до дома. Еще не успел руку поднять, как остановилась рядом машина ВАЗ-2104. Водитель стал опускать стекло правой передней двери.
– Шеф, не подбросите меня до Сокольников?
– С этим намерением я и остановился.
– А сколько возьмете?
– Я извозом не занимаюсь, не знаю таксы. Сколько дашь, столько и возьму.
Антонов, который уже приоткрыл дверь и хотел сесть, захлопнул дверь машины и рукой сделал жест, чтобы тот проехал.
– Да садись! Я тебя бесплатно повезу, Антонов из чертовой дюжины.
Антонов открыл дверь и стал внимательно разглядывать лицо водителя.
– Вспомни институт, нашу пятерку заочников, пять человек с тринадцатым вариантом. Всегда распределяли, кому по какому предмету делать контрольную, остальные переписывали. А мы с тобой в один день диплом защитили. Вспомнил?
