Суд над цезарями. Первая часть: Август, Тиберий - страница 8

Труднее проследить и указать влияние Августа на знаменитых архитекторов или скульпторов того времени, потому что мы, можно сказать, не знаем никого, кроме Витрувия. Их имена не имели резонанса и не дошли до нас. Это значит, что их жизнь неизвестна, и мы ничего не знаем о том, какое влияние на их личные вдохновения могла оказать власть Августа или его министров. Но мы можем указать по крайней мере общие тенденции в каждой ветви искусства.

Архитектура станет величественной. Это уже не будет та архитектура республики, так хорошо соответствующая духу Рима. Всё примет огромные масштабы, станет пышным, греческим по форме, имперским по претензиям и характеру. Города преобразятся. Август будет хвастаться, что получил Рим кирпичным, а оставил его мраморным. Это правда. Август и Агриппа осуществили бесчисленные постройки в Риме, возможно, слишком много, ибо часто, когда мы ищем на известных местах следы памятников республики, мы их не находим. Будь то из-за того, что эти памятники стали недостаточными из-за своей скромности, или материалы казались недостойными имперской эпохи, или они вызывали неудобные воспоминания, при Августе обычно уничтожали постройки республики, чтобы воздвигнуть более красивые, богатые, обширные здания, но все они несли отпечаток имперской лапы. Всё, что относилось к республике, было обречено на исчезновение; храм Весты, который до сих пор стоит в Риме, был перестроен при империи. Почти все эти новые памятники будут напоминать о победах императора, величии Цезаря или благодеяниях государя в мирное время. Они будут носить имена различных членов его семьи, его жены, дочери, зятя. Вся династия сможет быть классифицирована по этим зданиям. Будут портики Октавии, бани Ливии, Пантеон Агриппы, театр Марцелла, базилика Цезаря, форум Августа и т. д. Везде будет доминировать личный характер. С другой стороны, публика также получит свою долю удовольствий. У нее будут укрытия от дождя, базилики для обсуждения частных и коммерческих дел, но не политики! У нее будут красивые форумы, их будет пять; их будет тем больше, чем меньше они будут служить свободе. Там будут разговаривать, гулять; но собираться и обсуждать общественные дела – редко. Будет множество бань и театров. А когда нужно будет голосовать, поскольку Марсово поле нездорово и сыро, будут предусмотрены укрытия, где можно будет голосовать, следуя за барьерами, как мы видим сегодня у входа в театры. Голосовать за кого? Какая разница? Главное – быть под укрытием.

Как бы то ни было, архитектура времен Августа, пропитанная греческим искусством, была очень красивой. Она была особенно благоприятна для удовольствий граждан. Так сформировалась та подушка, о которой я говорил ранее, подушка, на которой больше нет забот, но на которой одновременно теряется чувство политических обязанностей.

Что касается фонтанов, воздвигнутых или отреставрированных при правлении Августа, их бесчисленное множество; Рим будет затоплен. Их число превышает семьсот. Это лавина каскадов, акведуков, фонтанов, бассейнов. Воды будет достаточно для всех жизненных нужд. Эти воды оживят пейзаж, распространят повсюду прохладу и будут приятны римскому народу. Я радуюсь: Рим пользуется благами Августа, и это хорошо; но Рим долгие века обходился без всей этой воды; правда, тогда он не обходился бы без свободы.

Управление городом – это главная забота; она проявляется повсюду. Кроме того, как говорил Аристотель, который в своих рассуждениях о абсолютной власти проявляет проницательность, сравнимую с Макиавелли, и чьи идеи начали узнавать уже во времена Александра: узурпатор (греки были прямолинейны и называли его тираном) должен управлять городом так, как если бы это была его собственность. Именно это мы видели в Риме во времена Августа. Все изменилось. Марсово поле, которое в республиканскую эпоху было огромным гимнастическим полем, где молодежь, простая и сильная, занималась физическими упражнениями, а затем, покрытая потом, бросалась в воды Тибра; эта огромная равнина, которая была своего рода школой силы, мужества и римского героизма, – Август, хотя и нуждавшийся в солдатах, но предпочитавший охранять границы и себя самого ветеранами, считал Марсово поле слишком большим и приложил усилия, чтобы заполнить его множеством построек. Часть, прилегающая к Тибру, огромная площадь, олицетворявшая столетия труда, покрывается приятными памятниками. Здесь есть рынки, где продавцы укрыты от непогоды, есть аллеи, посаженные деревьями, есть бани, есть огромный мавзолей императорской семьи с садами; одним словом, здесь создаются условия для удовольствий граждан, но под этим предлогом захватывается площадь, некогда посвященная общественной жизни и свободе.