–– Все летят не в космос своего космоса – а всего-навсего в клетку своей клетки…
И – кто вокруг и рядом…
Самые желанные, по рейтингу, профессии – менеджер по продажам и секретарь…
Все, то есть, мечтают… мечтают!.. продавать что угодно и тасовать бумажки какие угодно…
На работе…
«На моей»?.. «У меня»?..
Неприятная, мягко говоря, ситуация…
…Казалось бы – и быть ей не с чего.
Директор велел перенести фортепьяно из офиса в офис. Дал мне, завхозу, в помощь менеджера. Он – высоченный и, здоровается, рука крепкая. Мы взялись было… Он – тут же: двоим, мол, не под силу, надо четверых! И ушёл. Как по очевидному обстоятельству…
И пришлось, кстати, мне перемещать то фортепьяно одному.
…С некоторых, впрочем, пор – вообще я стал замечать за собой нечто странное, странное…
Спрашивали, на улице, о времени или о сигарете – отвечал:
–– Не хочу. Кроме себя. Никого слышать.
На что, однако, всё-таки иногда слышал, дескать, ну и ну!.. крутой, что ли?.. или что-то ещё…
Люди, то есть, настолько понятны, что я могу быть… страшным!.. – Для этого хотя бы, например, просто не нужно смотреть на того, с кем говоришь.
Как назвать это моё состояние?..
На работе…
Опять о работе!..
Там отксеривал статью газетную. Распечатку взял.
Через полдня – случайно вижу: газета моя лежит на крышке ксерокса!
Теперь все всё знают?!..
Ведь статью ту я распечатывал тайком!
Ведь статья та – про меня!
И как я мог забыть?..
Потерял осторожность.
Неужели и я… стал равнодушнее?..
Тут – нарушение того Проекта!
Равнодушнее стал, выходит, – к себе, к себе.
…Социум оттолкнул меня, хорошего.
Социум, притом, отверг самое лучшее, что во мне есть.
Самое лучшее во мне – как раз и отверг.
Чистоту, бескорыстие, трудолюбие.
Уж не поминать – честь, разум, гармонию.
Лиричность, поэтичность, проникновенность…
Социум отверг – самое-то главное и самое важное! – мой призыв… точнее – даже сами мои возможности и силы призывать его же самого – хотя бы просто к чистоте… хотя бы просто к рассудку… хотя бы просто к лиричности, задушевности…
…Открой сейчас это всё кому-то – сразу поставят клеймо: да ты неудачник!
Хотя ведь если люди отринули моё то и то – так, значит, было, что отринуть.
Скажи это, ну, другу – скажет: жизнь изменилась, а ты отстал…
Скажи это женщине – скажет: а я-то думала, что ты считаешь самым лучшим в себе – любовь ко мне…
И это – в лучшем случае!
А то вот как возьмут да как подберут название к твоему состоянию!..
«Неадекватность»…
Да и что эти столь утончённые чувства?..
Для чего я вообще – жил, мыслил, страдал?
Неужто зря?!..
Зря – жил?!..
Вокруг смотреть безнадёжно.
Вот нынче опять заладили про того академика-диссидента, дескать, он ссылался-запирался; но при этом ни слова – каковы, собственно, были его идеи, хотя бы их суть, смысл. И это-то… поклонение его личности?!..
Что уж толковать о классиках школьных: разве через пень-колоду сюжет их помнят, да и то… по экранизации…
Даже профессионально – все судят о книге, об авторе, но ни как – не об идее.
…А я-то с детства – всегда и всюду и во всём: мне именно суть и смысл!
Ведь только так – честно.
И что же – зря так жил?
Зря был честен…
Зря был чист…
Если смотреть по сторонам – то такова безнадёжность.
Во мне же самом – уединённое ощущение явное: я тут, на земле и на Земле, выполняю некую реальную задачу, реальный Проект!..
Все эти «потом» живы каждую сегодняшнюю минуту.
О чести и чистоте мне нет нужды говорить: надо!
