Тем временем, я резко стартую почти от борта «Свияги», стремительно идущей ко дню и сильно накренившейся в сторону дисколёта.
Ещё минут пять и она затонет окончательно.
– Командир! Двое ранены неопасно, третий в тяжёлом, – следует доклад медика. – Повреждено около шестидесяти процентов кожного покрова! Раны у легкораненых обработаны, сейчас ввожу обезболивающее тяжёлому. Благоприятный прогноз только при своевременной доставке в лечебное учреждение. Необходима срочная госпитализация!
– Принято! – отвечаю ей и вызываю Центр полетов по Ленинградской области. – Центр, я – борт ДЛ-10-14! Эвакуация завершена. Один из пострадавших находится в очень тяжёлом состоянии! Сильные ожоги! Принимаю решение вылететь к вам! Как поняли, приём!
– Борт ДЛ-10-14! Каковы последствия ожогов?
– Повреждено около шестидесяти процентов кожи.
– Плохо дело. У нас недавно на пожаре был похожий случай. Наши медики не взялись, а в восстановитель можно положить только после первичного заживления. Ему бы в Москву, там точно помогут.
– Тогда оставляю на берегу всех, кроме него. Вижу, что две машины скорой помощи уже подъехали. А тяжелобольного попробую доставить в «Склиф».15 Прошу дать зелёный коридор, вплоть до самого ожогового центра.
– Принято, борт ДЛ-10-14! Зелёный коридор будет! Удачи вам, ребята!
Быстро достигаю берега, и рыбаки покидают дисколёт, попадая в руки подъехавших медиков, не забывая несколько раз поблагодарить нас за своё спасение. Один из врачей передаёт нам несколько пузырьков с медицинскими препаратами, которые сразу же исчезают в карманах комбинезона Юкки. Она раскладывает больного на сдвинутых креслах, бескомпромиссно срезает с него остатки обгоревшей одежды и начинает колдовать над его ожогами.
– Тарщ капитан! Прошу разрешения применить максимально разрешенную скорость в виду чрезвычайных обстоятельств.
– Как старший по званию разрешаю, а остальное… сынок, ты уже все зачёты сдал… и это первый день за штурвалом дисколёта… вот, лейтенант, что студенты наши творят. Одни – пилоты экстра-класса, другая – медик от бога. Да, правильно сделали, что вас по экипажам разбили. Какая сплочённость-то в коллективе!
Разгоняю аппарат до тысячи километров в час. Пейзажи в иллюминаторах аппарата меняются с фантастической быстротой. Юкки постоянно следит за самочувствием больного, девчонки тоже не сидят без дела и, обступив пострадавшего со стороны кресел аппарата, помогают медику обрабатывать ожоги.
Через сорок минут мы долетаем до Москвы.
Как хорошо, что я вырос в столице и знаю город, а то бы плутал между многоэтажек!
Добираюсь самым кратчайшим путём, лавируя между высотных зданий и стараясь не задеть высоковольтные провода. Вот и «Склиф» – Главный Ожоговый Центр СФГ. Аккуратно сажусь перед вестибюлем. Нас уже ждут, и с приёмного входа устремился медперсонал с передвижными носилками. На только что спущенный трап взбегают молодой интерн и дородный санитар. Они оперативно эвакуируют больного, предварительно пожав руку капитану и Юкки.
– Анатолий Герасимович! Мы сейчас в Кубинку или ещё куда? – усталым голосом вопрошаю старшего инструктора.
– В Кубинку. Вы сразу домой, а мне ещё отчёт писать и представление на экипаж.
– Какое представление?
– Мил человек! За такие «выкрутасы» положена медаль «За мужество».
– Мы не ради награды…
– А никто с этим не спорит, но порядок есть порядок: после каждого нештатного случая отчёт и вывод – наградить или наложить взыскание. Ну, вторым тут и не пахнет, а вот наградить нужно. Обязательно. Был бы ты в нашей шкуре госбезопасности…
