Судьба провинциалки - страница 6

Я, выросшая в большой семье, очень тосковала по дому, где несколько поколений жило вместе, где вся большая семья собиралась за огромным столом и всем было здорово вместе.

У него была потрясающая мама!!! Мы оставались часто с ночевкой (я, Лариса, Тамара и Ирина). Она выдавала нам по ночной рубашке, вкусно кормила блюдами татарской кухни, а поздно вечером гадала. На иголке и кольце предугадала, что у Ларисы и Тамары будет по одному мальчику, а на мне иголка упорно стояла в центре кольца и не двигалась. Она дипломатично прерывала гадание и говорила, что устала.

Детей в моей жизни нет, предсказания сбылись.

Нам всем было очень непросто работать и учиться в таком сложном вузе. Девочки и Шамиль жили с родителями, у них всегда были тарелка супа и теплый дом. А я жила в общежитии, сама готовила, сама стирала и убирала, на коленке готовила уроки, когда девочки, с которыми жила в одной комнате, рано ложились спать. Часто доучивала что-то на кухне.

Общежитие на улице Ватутина (трехкомнатную квартиру) вскоре закрыли, и нас переселили в ведомственный дом ЦК КПСС на ул. Давыдковской. Это был огромный 20-этажный дом для сотрудников структуры, и под общежитие отдали весь третий этаж (это был первый жилой этаж дома). Там были шикарные трех- и четырехкомнатные квартиры.

Я сначала жила с девочками в одной комнате, а потом как секретарю комсомольской организации позволили жить одной в самой большой комнате – она была больше 20 квадратных метров, с огромным балконом с видом на лес и забор сталинской дачи.

По утрам меня будили соловьиные трели, а иногда и пение солдат из военной части в нашем лесу, когда на построении они пели песню про тех самых соловьев.

На работу ходили пешком минут 15, работали посменно, часто в две смены, а если совсем не повезло и не было няни, то оставались и в ночь.

Меня даже на сессию не всегда отпускали, тогда я просила ребят пропустить меня на сдачу утром первой, а потом бежала на смену, когда все шли праздновать.

На третьем курсе иняза студентам из хороших (как мы шутили – пролетарских) семей предлагали попробовать себя в учебе для дальнейшей работы в определенных структурах.

Я начала учиться на этих курсах. Это было шикарной школой жизни. Нас учили видеть больше всех, слышать больше всех и запоминать больше всех.

Память развили колоссально!! И фантазию!! Плюс умение импровизировать, строить беседу, получая массу нужной информации.

На экзамене дали две картинки (мне досталась кукла и книга «Конституция СССР»), и нужно было составить плавный рассказ минут на 10, начиная с любой их них.

Еще мне нравилось перечисление слов в определенной последовательности.

Когда тебе называют пару десятков слов, и ты тут же повторяешь их в такой же последовательности. Методика уникальная, но пусть это будет моим секретом.

Я называла 22 слова после одного перечисления, хотя могла бы точно больше, если бы не перегруз умственной деятельности студента.

Одновременно с этими курсами в инязе набирали на курсы «Интуриста». И я решила, что там мне будет интереснее и хорошо для будущей работы.

Это было судьбоносное решение и очень правильное. Туризм стал в будущем делом моей жизни!!

Учиться на курсах было безумно интересно, да еще и на живых немцах и австрийцах сдавать экзамены.

На экзамене мне достался самый сложный кусок экскурсии по городу – от Дома Пашкова до Маяковки. Нужно было очень быстро на немецком языке давать массу информации, и не все студенты успевали ее проговорить (наизусть и в микрофон при группе живых туристов). Когда на светофоре у гостиницы «Националь» автобус замирал минуты на 2 на красном свете, нужно было быстро понимать, о чем рассказывать. У нас были даже специальные заготовки «светофорных» вставок – о чем говорить, если горит красный, и о чем, если зеленый. Смешно вспоминать, но все было пронизано политикой. Австрийцам на красном, я рассказывала, как ценится у нас обувь фирмы «Hoegl»!!! Я и сегодня хожу в сапогах этой марки и радуюсь жизни (уж больно их колодка подходит моим ногам).