– Чего вы от меня хотите? – спросил я у него наконец.
– Чтобы вы начали думать, – успокаивающим тоном ответил он. – Мне не хочется вас сердить, хотя, похоже, это у меня неплохо получается. Впрочем, наверное, ваш гнев всегда с вами, он отравляет вас изнутри, а я – тот нож, который вскрыл нарыв и выпустил наружу гной.
Я молча покачал головой, хотя понимал, что он меня не видит. Сейчас меня занимали совсем другие заботы и мне хотелось побыть одному.
Словно прочитав мои мысли, Уэб проговорил:
– Впрочем, сегодня я не собирался направлять вас на дорогу размышлений. По правде говоря, я пришел предложить вам помощь. Я посижу с Олухом, а вы сможете пару часов отдохнуть. Сомневаюсь, что вам удалось нормально поспать за то время, что вы несете около него вахту.
Мне ужасно хотелось немного побродить по кораблю, посмотреть, что происходит с остальными пассажирами. И поспать, конечно. Предложение Уэба показалось мне очень соблазнительным. И тут же разбудило мою подозрительность.
– Зачем вам это?
Уэб улыбнулся:
– Неужели никто никогда не проявляет к вам доброты?
Его вопрос диковинным образом вывел меня из равновесия.
– Иногда мне кажется, что никто и никогда, – глубоко вздохнув, ответил я.
Я медленно поднялся на ноги и обнаружил, что в холодном ночном воздухе у меня затекло все тело. Олух что-то пробормотал во сне. Я поднял руки, потянулся и одновременно связался с Дьютифулом.
Уэб предлагает немного посидеть с Олухом вместо меня. Я могу согласиться?
Конечно. – Его явно удивил мой вопрос.
Впрочем, иногда принц бывает чересчур доверчивым.
Сообщи об этом Чейду.
Получив его ответ, я сказал вслух, обращаясь к Уэбу:
– Спасибо вам. Я с благодарностью приму ваше предложение.
Уэб осторожно уселся рядом с Олухом и достал из-под рубашки самые маленькие морские рожки, какие мне доводилось когда-либо видеть. Это, вероятно, самый популярный музыкальный инструмент на флоте, поскольку рожкам нипочем ни плохая погода, ни безжалостное обращение. Научиться на них играть легко, по крайней мере простенькие мотивчики, однако талантливый исполнитель может посоревноваться с самым лучшим менестрелем. Я не удивился, увидев их в руках Уэба. Он был рыбаком и, наверное, во многих отношениях продолжал им оставаться.
Он помахал мне рукой, показывая, что я могу идти. Уходя, я услышал легкий вздох музыки – Уэб тихонько заиграл детскую песенку. Неужели он интуитивно понял, что нужно, чтобы успокоить Олуха? Почему я не подумал о том, что ему может помочь музыка? Я вздохнул. Да, я становлюсь жертвой своего образа жизни. Пора снова учиться быть гибким.
Я отправился на камбуз в надежде получить там какую-нибудь горячую еду. Но мне выдали лишь черствый кусок хлеба и крошечный ломтик сыра. Повариха сообщила, что я должен радоваться и такой малости. У нее нет ни грамма лишней еды, – ни грамма на этой тяжелой, переполненной людьми посудине. Тогда я попросил немного воды, чтобы смыть соль с лица и рук, но она заявила, что рассчитывать мне не на что, ведь я свою дневную порцию уже получил. Так что придется довольствоваться тем, что есть. Стражники понятия не имеют о том, что жизнь на корабле требует жесткой дисциплины.
Я почел за благо убраться подальше от ее острого языка. Мне очень хотелось поесть на палубе, но здесь я находился на чужой территории, и матросы были готовы мне это доказать. Я спустился вниз, где остальные стражники храпели и бормотали во сне или играли в карты при свете болтающегося фонаря. После нескольких дней плавания воздух здесь не стал лучше. Да и Риддл сказал правду, тут царили ужасные настроения. Комментария одного из парней о том, что «вернулась наша нянечка», вполне хватило бы, чтобы устроить хорошую потасовку, однако я сдержался и проигнорировал все насмешки.
