Судьбы. Книга 1 - страница 3

Намеренная облегчить вздох, неверная рука рванула ворот и, одержимая паническим страхом непоправимого, метнулась по шее к груди. Воспаленный взор и дрожащие руки забывшего обо всем хозяина комнаты, переворачивая все вокруг, ринулись искать нечто для него заветное.

В суматохе оставшийся, терзаемый чувством вины Мишель, заинтригованный, в свою очередь осмотрелся. Золотым мерцанием в складках откинутого прочь полога неосторожно выдала себя цепочка затейливого плетения. В ладонь внимательного князя послушно лег украшающий ее овальный медальон.

– Ты ищешь это? – окликнув возбужденного брата, показал ему Мишель свою находку.

Взбудораженный, еще не в силах говорить, Андрей кивнул и, стиснув перекочевавший в его руку медальон, вымученно улыбнулся, признательный.

– Оборвалась, – остановившись удрученным взором на расторгнутых звеньях цепи, выдавил в конце концов, – как вся моя прежняя жизнь несколько месяцев назад. Вот мой омут, Мишель, – обреченно кивнул на талисман в его ладони князь, уже раскаявшийся в своей вспышке гнева на нанесшего ему по неведению удар кузена. – Омут, в один день на бесконечный срок поглотивший мысли и чувства, выбраться из которого я не в силах.

Подчинившийся его трепетным пальцам, медальон открылся с мелодичным переливом. На заинтригованного Мишеля глянула юная красавица. Пленительное лицо в ореоле едва улегшихся волн темно-русых волос, по-детски счастливый взгляд карих глаз под сенью точеных бровей, трогательные ямочки на свежих щеках.

– Постой, но ведь это … – не решился закончить сраженный своей невероятной догадкой Мишель.

Андрей сокрушенно кивнул. В который раз, отделив закладкой восемь измаранных кляксами глав житейскойповести, восемь долгих месяцев испытания его мятежной души прозой жизни, беспощадная память снова открыла страницу, запечатлевшую первую и последнюю, роковую для князя встречу с девушкой.

Минувший год. Девятнадцатое сентября. Именины Андрея Шаховского. Авантюрист и затейник, ревностный блюститель моды, в подаренном отцом охотничьем замке в пригороде столицы виновник торжества устроил любимую молодежью забаву – бал-маскарад. Разосланы несчетные приглашения, в числе которых – снисходительная уступка докучливому брату – несколько исполненных мужской галантности строк предмету безответной любви Алексея.

Сверкающий в зареве фейерверков замок наводнен масками. Счастливый хозяин грандиозного празднества, в костюме сорвиголовы корсара слившийся в единое целое с веселой гурьбой его неутомимых гостей, удовлетворенно внимает велеречиям бравого мушкетера и благородного рыцаря – впечатленных действом кузена и брата.

Как по мановению волшебной палочки в дверях залы робко замирает новое лицо. Хрупкий стан в пышных складках серебряного глазета, утонченные черты в пенном водопаде усеянных крупными жемчужинами темно-русых кудрей, влекущий кроющимися на дне тайнами глубокий взгляд лучистых, наивно-юных карих глаз. Изысканная свежесть непосредственности. Одна-единственная здесь без маски, не искушенная привычной для других игрой в лицемерие.

В одночасье гремящие фанфары, шумным морем разлившаяся вокруг толпа, смолкшие в замешательстве собеседники перестали существовать для сердца корсара, в считанные мгновения плененного без единого выстрела. Оно билось сейчас единственным желанием – еще и еще любоваться очаровавшей его незнакомкой, не выпускать из своей взволнованной ладони трепещущую руку девушки, смущенной вниманием хозяина дома, чудесным образом явившегося перед ней, и говорить, говорить с расцветшей удовольствием встречи гостьей, с неподдельным восторгом внимающей комплиментам, снова и снова слышать в ответ ее исполненный настоящего счастья голос.