– Негусто у них добычи накопилось, – заметил Судияр.
– Так и места тут небогатые, – усмехнулась Элора. – Что с вас взять, с лесорубов? Вам же обычный топор дороже целой кучи монет.
– Монеты быстро заканчиваются, – здраво рассудил Судияр. – А с топором с голоду не помрёшь, на кусок хлеба завсегда заработаешь. И на пару ложек каши в придачу.
– Так ведь коли монеты есть, то и работать незачем.
– Ага. И как только работать отвыкнешь – тут и монеты закончатся. Лучше уж не отвыкать.
– Тебе виднее, – мудро свернула разговор Элора. – Мне-то и вовсе ни к чему: ни монеты, ни работа.
– И то верно, – согласился Судияр. – А почему ты сказала, что в эту пещеру только утром войти можно? Вроде, обычная пещера, хоть день и ночь туда-сюда ходи.
– Пещера-то обычная, а вот главарь у разбойников был необычный. Кое-что в волшбе понимал, и, насколько сумел, своё логово от чужаков защитил. Наложил заклятье, чтобы вход в пещеру открывался только на рассвете, с первыми лучами солнца. А в остальное время не то, что пещеру – трещинку в стене не сыщешь.
– А если утро не солнечное?
– Значит, не повезло, – пожала плечами Элора.
– Чего ж так? – сыто подивился Судияр. – Придумал бы слово какое, чтобы оно вход в пещеру открывало. А так, вон как вышло: заприметила волчица как в пещеру попасть и ну шастать. Ещё и водит с собой кого ни попадя.
– Старый уже был, главарь-то, – усмехнулась волколакша. – Наверно боялся, что забудет заветное слово и вовсе в свою пещеру не попадёт.
Судияр зевнул, прикрыл глаза, но тут же напрягся и едва не вскочил с уютной шкуры.
– Постой-ка! А чего ж мы тут развалились тогда? Разбойников дожидаемся?
– Угомонись, – посоветовала Элора и похлопала смуглой ладошкой по Судиярову плечу. – Главарь уж помер давно, а разбойники разбежались, кто куда. По большей части и вовсе без голов остались. Княжеская дружина не только на пирах лавки задами полирует, бывает и мышей ловит тоже.
Глянула на Судияра лукаво и тут же отвела глаза в сторону.
– Да и некуда нам с тобой теперь спешить. Я же сказала – с первыми лучами солнца пещера отворяется, но ненадолго. Теперь до следующего утра ждать придётся.
– Вот оно как, – вздохнул Судияр, не очень-то, впрочем, огорчённо. – А я ведь подозревал что-то этакое. Не может нечистая сила без какой-нибудь каверзы обойтись. Не бывает так.
Отчего-то улетучилась послеобеденная нега. Судияр уселся на шкуре и покачал головой.
– Значит, теперь у нас времени на разговоры хоть отбавляй. А расскажи-ка мне, душа-волчица, что за страшный зверь твоему серому дружку глотку порвал? Дружок-то у тебя был тем ещё зверюгой, представить страшно, с таким схлестнуться. Да и тебе досталось неслабо. Что за существо такое, что не убоялось на двух волков напасть?
Элора поджала губы, помолчала и царапнула Судияра внимательным взглядом.
– Точно хочешь знать?
– Хотелось бы, – протянул тот. – Я ж лесной житель, а по лесу, оказывается, какой-то неведомый зверь бродит. Уж будь ласкова, расскажи.
Элора скривила губы, уселась рядом с лесорубом, задумалась, точно с мыслями собиралась, и наконец решительно махнула рукой.
– Ну, как знаешь. Кое-что лучше и не знать, но уж коли сам просишь… Никакой он мне не дружок, волчара этот. Я его сама в первый раз увидела. Взбрело ему в серую башку, что я должна стать его волчицей, а я что-то не возгорелась желанием. Огрызнулась, ну и получила. Как жива осталась – поди знай.
