– Ну, сволочь, – всхлипывала она, – я ему еще припомню. Послал меня как какую-то шалаву.
Увидела в дверь мать.
– А ты что еще здесь делаешь? – резко бросила она, продолжая всхлипывать, – тебя еще не хватало.
– Кто это тебя послал, доча? – будто не слышала колкости, спросила Людмила Васильевна, – кто посмел обидеть мое золото?
Людмила Васильевна раскрыла свои объятия, и Настя не выдержала, бросилась к матери на плечо, всхлипывая и ничего толком не говорят.
Маша подкрашивая губы перед зеркалом, объяснила ситуацию в двух словах.
– Если откинуть в сторону жаргон и эмоции, то Настя хотела пригласить Маху к себе на день рождения, а тот сказал, что на корпоративах не поет.
Людмила Васильевна отстранила от своего плеча дочь.
– И все? Ты из-за этого разревелась как дура?
Она достала платок и стала вытирать щеки дочери.
– Ну-ка прекрати реветь. Нет в нашей стране такого артиста, который бы отказал выступать у нас дома. Уверяю тебя. Он просто еще не понял. Но ему все объяснят и он приедет как миленький.... Да… – Она подмигнула Маше, и тут же переключилась на нее. – Как мама? Как сама? Надолго со сборов вернулась.
Маша прекратила прихорашиваться.
– На неделю отпустили перед чемпионатом Европы. Потом едем в Италию.
– Хорошо, – Людмила Васильевна погладила дочь по голове. – Прекрати плакать. Решим мы эту проблему. Это вообще даже не проблема.
И Людмила Васильевна еще раз погладила по голове свою взрослую дочь.
Когда рыдание дочери утихли, она еще раз подмигнула Маши.
– Ну, ладно, давайте припудривайте носики и выходите, а я пойду посмотрю на вашего нового Карузо. Из-за чего хоть слезы-то лили.
Как только мать вышла, Настя облегченно вздохнула и разжала свой кулачок, в который был зажат небольшой пакетик с белым порошком.
– Чуть не спалились, – сказала она, глядя на свою подругу, и потрясла перед ней пакетиком, – будешь?
Маша поморщилась и отрицательно покачала головой.
– Ну и зря, очень помогает, – возразила Настя, и тут же высыпала содержимое на черный мраморный стол, в который была вмонтирована раковина.
Шакро-старый сидел в своей спальне, на широкой кровати, и щелкал пультом телевизора, переключаясь с канала на канал, просматривая последние утренние новости. От прежнего дородного Шакро, в нем осталась только черные и злые глаза, которые, казалось, могли вывернуть любые карманы, которые попадал в его поле зрения. За последние двадцать лет он сильно похудел. Кожа на щеках и шее свисало у него как уши у породистого спаниеля, и несколько раз подвергалась косметической подтяжке.
Одетый в шелковую пижаму, Шакро чувствовал себя совершенно комфортно, и практически не страдал от того, что не может встать со своего… кресла-каталки.
Война с Патроном за контроль над наркотрафиком закончилась тем, что Шакро-старого заказали. Когда его лимузин подбросило от взрыва и перевернуло, то тело авторитетного вора зажало в смятом салоне так, что, спасателям, прибывшим на место происшествия, пришлось разрезать машину на несколько частей.
Пролечившись несколько лет в лучших клиниках Европы, он так и не смог встать на ноги, продал ресторан и поселился в особняке под Москвой, где все было переоборудовано для комфортной жизни инвалида, лишь изредка выезжая из него по делам и на курорты для поправки здоровья.
Частично утратив контроль над наркотрафиком, тем не менее он не потерял своего влияния в криминальном мире. Во многом благодаря тому, что вовремя сообразил, что вложив средства в продвижение своего человека во власть, можно заработать гораздо больше и самое главное совершенно безопасно и легально. Ну, почти легально и безопасно.
