И, конечно, Джон-Абдулла понимал, что однопартийцы ни в какую отставку его не отпустят, но, помечтав об уходе, на некоторое время даже успокоился.
– Сара, – приказал он по громкой связи, коснувшись пальцем сенсора на столе, – пригласите следующего посетителя…
Секретарша, словно ожидая президентского указания, тут же откликнулась объявлением в динамиках и одновременно погасила свет в Чёрном кабинете.
– Посетитель номер три.
– Здр-равствуйте! – раздался от двери мужской энергичный голос с доминирующей лёгкой картавинкой. – Здр-равствуйте, коллега!
– Коллега? – удивился Джон-Абдулла обращению невидимого в темноте собеседника. – Почему коллега? Вы президент?
– Можно сказать и так… – высокопарно начал посетитель и неожиданно выругался: – Чёр-рт возьми! Пр-роклятье…
Судя по глухому стуку, он, слишком энергично разбежавшись в темноте, ударился об угол стола.
– Вы в порядке? – спросил Джон-Абдулла, втайне рассчитывая, что на этом встреча и закончится.
– В полном пор-рядке! – с некоторыми болевыми нотками в голосе ответил посетитель. – Что вы, батенька, это сущая ер-рунда, во вр-ремя выступлений на бр-роневике бывало и похуже… Итак, позвольте пр-редставиться: вождь мир-рово-го пр-ролетар-рьята Владимир-р Ильич Ленин! Собственной пер-рсоной…
Про Ленина Джон-Абдулла читал в обязательном для президентов ознакомительном курсе с историческими личностями. Причём, видимо, из-за особенностей толерантности американской системы Ленин упоминался как в разделе «Герои мировой истории», так и в разделе «Тираны мировой истории».
В появлении в президентском кабинете первой половины двадцать второго века личности из века двадцатого ничего удивительного не было. Запрещённые в Америке, но совершенно свободно функционирующие во всеобщем пользовании в России и Китае, открытые уже лет двадцать «Коридоры времени» доставляли в любую историческую точку и обратно. Причём в прошлое благодаря развитию науки путешествия стали не редкими. А вот с будущим что-то совсем не получалось. И частенько исторические личности из прошлого, опять же запрещённые к официальному въезду в Америку, добирались через океан в Мексику и, нелегально перейдя границу, попадали в Штаты…
– Рад знакомству, Владимир Ильич, – вежливо заговорил президент. – Чем обязан?
– Пр-рибыл помочь вам, батенька вы мой!
– Стоит ли так затруднять себя? – с некоторым недоверием спросил президент: – В вашем возрасте… Вы ведь прожили такую насыщенную жизнь…
– Ар-рхискучно стало, дор-рогой товар-рищ, – ответил Ленин, – когда я лежал в мавзолее, мне было интер-ресно наблюдать за потомками, что пр-риходили на встр-речу со мной как с великим человеком и учителем. А как только меня пр-редали земле, я тут же заскучал. Смер-ртельно! И еще один ар-рхи-важный момент! Пр-редставляете – мне вас жалко! Жалко как себя самого! Мы ведь с вами, по сути, заложники одиночества своего высокого государ-рственного положения…
– Ох, – не удержался от вздоха Джон-Абдулла, – правда ваша…
– Пр-равда? – на секунду оторопел Ленин. – Ах да – известная газета большевиков… Итак, на чём я остановился? А, вот! Я знаю, батенька, как вашему гор-рю помочь…
– Знаете?
– Всё пр-роще, как говор-рят у нас в Р-россии, чем пар-ре-ная р-репа! Нужно устр-роить р-революционное восстание в какой-нибудь кр-рупной пр-роцветающей стр-ране, желательно в Р-россии, и ваши отделившиеся штаты буквально на следующий день побегут пр-росится обр-ратно к вам в компанию, опасаясь р-распр-ростр-ранения коммунистических идей, гр-раничащих с фанатизмом. В конце концов стар-рый добр-рый стр-рах, внушаемый «р-рукой Кремля», никто ещё не отменял…
