––Брать или не брать? – на что они дружно отрицательно замотали головами и в один голос:
––Нет, нет, брюки-то длинны, да и весь он какой-то странный.
Мотив их мне был понятен – денег на выпивку не останется, а не купит – как-нибудь уломаем. После коротких раздумий с костюмом в руках, я пошел к кассе и оплатил. В другой раз с одним из этих же товарищей возникла похожая ситуация в мебельном магазине. Предавался венгерский письменный стол из красного дерева, с двумя тумбами и многими ящиками, отделанный перламутровой инкрустацией с позолотой, по цене около 300 руб. На этот раз товарищ все же отговорил меня от покупки. Работая за простым столом на четырех ножках латвийского производства, я сожалею все годы по сегодняшний день, что не купил. Когда одевал выходной костюм, как-то менялось настроение. Казалось лицом светлел. Глаза словно загорались, походка становилась танцующей уже от предвкушения танцев, запаха духов и волос девушек. Несомненно, форма не то, чтобы определяла теперь мое содержание, но несомненно влияла на определенные струны души. Девушки утверждают, что легкая, тонкая, но красивая одежда и туфли обязательно на высоких каблуках греют зимой лучше овчинного тулупа и сапог на меху. И я им верю. Вспоминаю Солвиту, одетую в шелковое платье, тонкие чулки и туфли на каблуке, пришедшую на первое свиданье в первые годы перестройки. Ведь она не взяла туфли для переодевания, а пришла в них. А мороз был сильный. Частный ресторан «Кавказ» согрел нас и названием, и моими рассказами о Грузии, и грузинским вином. Мороз только усилил аромат духов и волос Солвиты.
В прихожей благоухающая Куколка предстала красивой бабочкой в хорошем оперении одежд, в любимом сером шерстяном костюме, туго застегнутом на одну пуговку, да так, что порою казалось – вздохнет посильнее, например, скажет с удивлением «Ах!» и пуговка оторвется под давлением ее выдающихся округлостей. По – дружески обнял ее, расцеловал в восхищении, выдохнув «Ах, какая же ты прелесть!». Аромат духов усилил впечатление красоты, чистоты и некоторой возвышенности ее образа в моем сознании. Предложил Куколке руку, как когда-то сердце, и мы направились в гостиную. Встретила нас хозяйка и предложила пройти к столу, за которым сидело уже много гостей, молодых мужчин и женщин. Хозяйка представила нас обществу, и мы расположились на своих местах. Я сразу обратил внимание на девушку, сидевшую почти напротив нас с молодым интеллигентным брюнетом с черной вьющейся шевелюрой. Я в течение вечера иногда подумывал – Муж с женой? Или брат с сестрой? – выбрал третье – друзья, любовники, и недавно, по некоторым признакам. Он ухаживал за нею, предлагая то одно, то другое блюдо. Она жеманно то соглашалась, то отказывалась. При этом иногда бросала взгляды на меня. Но это между прочим, ведь главным был автомобиль. Тосты произносились во славу семьи – обладателя этой восхитительной машины, за выдающиеся технические характеристики машины, за любовь, за безотказность мотора, за здоровье и прочие. Я обратился к хозяину с просьбой посмотреть хоть одни глазом на его машину. Он охотно согласился, и мы пошли во двор. Там я увидел ее. От машин Московского завода она отличалась срезанным багажником, была зеленого цвета, и блестела хромированными деталями. Вернувшись с мороза, с удовольствием выпил водки, потом еще и еще. Поставили пластинку, звучит мелодия танго, и я пригласил на танец соседку напротив, осведомившись предварительно у партнера:
