Сумеречная долина - страница 2

Что до миссис Ардерн, то единственное, что Хелен остаётся, это мягко наводить старушку на верную мысль и ждать, пока миссис Ардерн не будет готова перебраться под опеку дома престарелых и расстаться с привычной обстановкой. Находиться в небольшом домике, наполненном затхлостью старины, сиделке по-прежнему тяжело. Но с запахами старины она уже начинает свыкаться. Часы, льющие громогласный звон в полуденный час, всё ещё пугают её. Она каждый раз вздрагивает, едва её слуха касается этот гулкий звук. Она никогда не понимала и никогда не поймёт прелести старых часов, красоты позолоченных канделябров и желания престарелой подопечной сохранить эту обстановку в первозданном виде. Иной раз, смахивая пыль с многочисленных книг, статуэток и картинных рам, она задумывается: не будет ли лучше избавиться от некоторых вещей? Хозяйке дома обстановка настолько приелась, что большая часть всего этого старья не приносит ей счастья. Да и что толку содержать в доме вещи, которые лишь копят на себе слои серой пыли? Но мысли остаются лишь в голове. Однажды Хелен предложила избавиться от старого радио. Оно давно не работало, лишь украшало собой невысокое бюро, стоящее у окна. Предложение сиделки было встречено Майей с недовольством и продолжительными причитаниями. Старушка говорила:

– Как можно избавиться от радио? Столько лет оно служило мне верой и правдой! Эдгар купил его, когда мы переехали сюда в семьдесят четвёртом! Я не могу расстаться с ним! – Хелен видела взбудораженное лицо Майи и не понимала, почему она так рьяно защищала всё это старьё. Да и кто такой Эдгар, девушка тоже не понимала, при упоминании этого имени старушка будто бы оживала, становилась более разговорчивой, в её глазах в такие моменты начинал виднеться огонёк жизни. Хелен полагала, что некий Эдгар – родственник или супруг миссис Ардерн, но на этот счёт пожилая женщина почти не высказывалась. К чему бы ни притронулась в этом доме Хелен, на всё давались комментарии вроде: «это Эдгар купил» или «это Эдгар подарил». Иногда Майя, то ли обращаясь к сиделке, то ли к самой себе, говорила, что Эдгар обязательно вернётся. Она словно день ото дня ожидала его прибытия и хотела, чтобы к его возвращению обстановка в доме оставалась для них обоих привычной. Но где этот Эдгар находится? Как долго он отсутствует? Знает ли миссис Ардерн, когда он вернётся? А может, бедная старушка выдумала какого-то Эдгара, чтобы ей было о ком думать в мгновения одиночества? Довольно долгое время мисс Белл не решалась расспросить свою подопечную о личности Эдгара, но с каждым днём её интерес к этой персоне возрастал. И вот, в очередной раз, направляясь к дому Майи, она уже была полна решимости, хотела расспросить всё о человеке, имя которого так часто слышала, но которого никогда не видела.

Утро ещё не отпускает влажную прохладу ускользнувшей ночи. Оно говорит ей: «не торопись уходить, не уступай место жаркому дню!» Но рассвет неустанно напоминает этой прохладе, что её время подошло к концу, и прохлада доверяет рассвету. Улицы, погружённые в утреннее молчание, застыли в неподвижности. Ни единый листок не смеет срываться с дерева под влиянием ветерка, ни одна птица не тревожит своим щебетанием мгновения тишины. Только серебристый автомобиль разрывает солнечную тишь, двигаясь по совершенно безлюдной дороге. Хелен направляется к небольшому старинному домику в конце улицы. За массивами больших коттеджей этот дом совсем не видно. Со стороны можно подумать, что за крайним белым коттеджем улица обрывается, и начинаются заросли сорняка и старых деревьев. Но за всей этой зеленью и скрывается маленький домик, о существовании которого многие соседи стали забывать. По прибытию Хелен выгрузила из багажника большие пакеты с продуктами и по одному перенесла их от машины к поросшему травой порогу. В небольшом окошке, слева от двери, уже теплится огонёк, смешавшийся с лучами солнца. Миссис Ардерн, по обыкновению своему, уже бодрствовала. Перед приездом сиделки она всегда включала торшер в гостиной и с причитаниями о болях в коленях садилась в кресло. Хелен занесла продукты в дом и, оставив их на кухне, заглянула в гостиную. Белые пылинки, словно светлячки, неторопливо и хаотично порхают, виднеются они лишь тогда, когда попадают под золотистые ленты лучей, бьющих стрелой в приоткрытое окно. Майя подняла взгляд на вошедшую, взглядом же и обозначила приветствие, но не проронила ни слова.