Читать онлайн Ольга Кунавина - Сумеречный гость

Опасные удовольствия

Роман

Художник Я.А. Галеева

Глава 1

Несмотря на то что десять минут назад диспетчер объявила о начале посадки, автобуса у перрона не было. Варя поставила тяжёлую сумку на край скамейки и огляделась. Пассажиров на первый утренний рейс собралось довольно много. И неудивительно: суббота. В основном это были люди среднего возраста. Многие, судя по матерчатым сумкам на колёсиках, рассаде в картонных коробках с самодельными ручками, а также новеньким тяпкам и вёдрам, ехали на дачи. Неожиданно сзади послышался женский голос, показавшийся знакомым. Варя невольно оглянулась: высокая блондинка в солнцезащитных очках и светлом брючном костюме изо льна разговаривала по телефону, отдавая кому-то распоряжения по поводу машины, которую нужно было отправить в ремонтную мастерскую. Блондинка повысила голос и сердито откинула назад лежавшую у неё на плече толстую, но не очень длинную косу.

Наконец подъехал автобус, подошла контролёр и начала проверять билеты у выстроившихся в очередь пассажиров. Войдя в салон, Варя не стала пробираться к задней площадке (всё равно ехать недалеко), а устроилась на одном из первых мест и от нечего делать принялась смотреть в окно на то, как пассажиры заполняют соседний автобус.

– Девушка, рядом с вами свободно?

Варя повернула голову и увидела блондинку.

– Да, – ответила она. – Не занято.

Блондинка села и сняла очки. И тут Варя её узнала: это была одноклассница её старшей сестры. И блондинка тоже узнала Варю.

– Ты ведь Позднякова? – сказала она. – Сестра Веры?

Варя кивнула.

– Прости, не помню, как тебя зовут.

– Варя. Варвара.

– А я Нонна.

– Да, – сказала Варя, – я вас помню. В школе вы были Тепловой.

– Я до сих пор Теплова, – невозмутимо произнесла блондинка. – Только не надо мне выкать. Не такая уж я и старая по сравнению с тобой. Всего-то шесть лет разницы. – Она задумчиво наморщила лоб, а потом воскликнула: – Постой! У вас же ещё одна сестра была!

– Лера. Она на два года меня моложе.

– Значит, Вера, Варвара и Валерия. А почему не Вера, Надежда, Любовь? – засмеялась блондинка.

Варя улыбнулась в ответ:

– Потому что нашу маму и её сестру зовут Любовь и Надежда.

– Вот оно что. А как Вера? Сто лет её не видела. Мне говорили, она в Ярославле живёт.

– Нет, она уехала оттуда, но у неё всё хорошо, – сказала Варя, хотя ничего хорошего в жизни сестры не было. Полгода назад расставшись с мужем, неизлечимым игроком, тайком от неё продавшим квартиру и проигравшим полученные деньги, Вера с детьми вернулась в родной город. – Воспитывает трёх сыновей.

Теплова охнула:

– Ничего себе! Три сына! Здорово! Ну а ты чем занимаешься?

«Перевожу сонеты малоизвестных французских поэтов», – мысленно ответила Варя.

– Ничем особенным. Работаю в языковой школе. Обучаю пенсионеров французскому языку.

– Почему пенсионеров? – удивилась Теплова.

– Потому что остальные возрастные группы предпочитают учить более востребованные на данный момент английский и китайский.

– Понятно. Ну а спутником жизни ты обзавелась?

Варя покачала головой.

– Я тоже, – сказала Теплова и замолчала.

Посчитав, что разговор закончен, Варя снова принялась смотреть в окно. Автобус уже ехал по городским улицам, которые, как обычно в субботу и воскресенье, были почти пусты. Лишь редкие прохожие прогуливали своих домашних питомцев, медленно идя по тротуарам вдоль фасадов домов.

– А я недавно дачу купила, – неожиданно произнесла Теплова. – В Кисловке. На Данилкиной горе.

Варя знала, что на Данилкиной горе в Кисловке была только одна дача, принадлежавшая поэту и прозаику Леониду Ерёмину. Ерёмин стал знаменитым в середине семидесятых и даже получил Государственную премию за сборник поэм, что позволило ему построить в Кисловке, откуда он был родом, домик в два этажа. Каждое лето Ерёмин с женой приезжал из Москвы в Кисловку за вдохновением. Когда в девяностых годах читатели перестали интересоваться поэзией, а занялись вопросами выживания, Ерёмин вернулся на малую родину. Один. Без жены. Жена ещё недавно знаменитого и успешного поэта, посчитав, что России пришёл конец и будущего у неё нет, перебралась вместе с сыном на другой материк. А Ерёмин устроился в деревенскую школу учителем русского языка и литературы. Произведений своих он больше не печатал, но писать не перестал. Год назад Ерёмин умер, а его сын, давно уже ставший гражданином другой страны, с дачей отца решил расстаться.

– Не знаю, зачем она мне? Всё равно времени свободного почти нет, я ведь на телевидении редактором работаю, – растерянно улыбнулась Теплова. – Наверное, это так на меня моя программа подействовала: я не первый год снимаю цикл передач о зданиях с историей, вот мне и захотелось самой стать владелицей какой-нибудь хотя бы крошечной усадебки.

Варя невольно посмотрела на её косу.

– Сама знаю, что смешная из меня дачница, – перехватив её взгляд, засмеялась Варина соседка. – У моих родителей никогда дачи не было, да и у дедушки с бабушкой тоже. Я всегда на чужие ездила. Сначала к подругам по воскресеньям на летних каникулах, потом к однокурсницам. Правда, мне нравились эти поездки. Малина, клубника, свежий воздух… Но моя дача в красивом месте расположена. Смотришь вниз, а там река течёт. Представляешь?

Варя улыбнулась:

– Представляю, и даже очень хорошо. У меня тётя в Кисловке живёт. Анна Ильинична. Вообще-то она бабушкина младшая сестра, но мы все зовём её тётей. Я как раз к ней еду. Она ногу сломала. По хозяйству надо помочь: полы помыть, постирать, грядки полить.

Теплова обрадовалась:

– Так ты приходи ко мне, как тётке поможешь. Я сегодня небольшой приём для друзей устраиваю по случаю покупки дачи. С клининговой компанией ещё неделю назад договорилась насчёт уборки. Сотрудники должны к девяти часам подъехать. Я потому на дачу так рано и отправилась. Вообще-то я всегда на машине, но вчера в моё авто на стоянке одна ненормальная тётка въехала, так что я теперь без колёс. Можно было и на электричке поехать, но я электричку терпеть не могу.

Варя освободилась к двум часам. Дел у Анны Ильиничны действительно за эту неделю скопилось немало, хоть она, несмотря на травмированную ногу, кое-что умудрилась сделать сама.

Придя на бывшую дачу поэта, Варя застала Нонну на веранде. Та, сидя за столом, покрытым старой потрескавшейся клеёнкой, отрешённо смотрела на кусок сыра в пищевой плёнке, банку шпротов и пачку чая. Судя по пыльным, немытым окнам террасы, никто из клининговой компании так и не явился.

– Они адрес неправильно записали, – вздохнула Нонна. – И поехали не в Кисловку, а в Кислово. А это почти сто километров в другую сторону. Пообещали завтра приехать, но ведь гости-то у меня сегодня будут. К тому же мне их даже угостить нечем. Оказывается, служба доставки по деревням не ездит, а в местном магазине ничего нет. Даже овощей и фруктов. Тоже мне деревня: ни огурцов, ни помидоров.

Варя улыбнулась:

– Так ведь лето только начинается. Огурцы и помидоры ещё не выросли.

– Мне от этого не легче, – угрюмо произнесла Нонна. – В общем, мой званый вечер накрылся медным тазом.

– Ну, эта беда поправима. В котором часу ты гостей ждёшь?

– Они подъедут к шести. – Нонна покачала головой. – Не знаю, что теперь делать. Стыдно-то как.

– Да у нас в запасе куча времени! Успеем! – бодро произнесла Варя.

– Смеёшься? – горько усмехнулась Нонна.

– Вовсе нет. Ну, раз ты теперь у нас сельская жительница, то будешь угощать своих друзей деревенской едой. Я сейчас к тётушке за припасами схожу, а ты пока уборку начинай делать.

Варя вернулась к Анне Ильиничне, нарвала в огороде зелени, достала из погреба картошку, солёные огурцы и помидоры, а ещё прихватила с собой два десятка яиц и банку клубничного варенья.

Когда Варя толкнула калитку и вошла во двор, то увидела, что Нонна тщетно дёргает рычаг колонки с водой, чтобы налить в ведро воды.

– Оказывается, кран в кухне не работает, – устало произнесла Нонна. – Хотела здесь воды набрать, да никак с этим устройством справиться не могу.

– Ты готовить умеешь? – спросила Варя.

– Я великолепно сервирую столы, – ответила Нонна и приняла позу официантки с подносом.

– Замечательно! – сказала Варя и, вручив ей сумки с едой, с силой нажала на рычаг: вода шумной струёй хлынула в ведро. – Тогда разворачивай скатерть-самобранку, а я быстренько наведу порядок в твоём замке.

«Замок», как шутливо назвала Варя бывшую дачу поэта, был небольшим. По рассказам тётки, приходившей иногда к Ерёмину прибраться, Варя знала, что верхний этаж состоял из одной просторной комнаты, служившей поэту библиотекой и кабинетом, а внизу находились кухня и спальня с ванной комнатой.

С ведром воды и тряпками, нарванными из старой простыни, найденной на террасе, Варя поднялась на второй этаж и ахнула: с потолка свисала красивая люстра из хрусталя и синего стекла.

– Какая волшебная люстра! – восторженно произнесла Варя, любуясь тёмно-синими чашечками цветов, в которые были вкручены лампочки-свечки. – Сказочная!

– В кухне точно такая висит, только зелёная, – сказала Нонна, поднявшаяся вслед за Варей. – Мне они тоже очень понравились. Наверное, из-за них я эту дачу и купила. Не знаю, почему наследник такую красоту отсюда не увёз.

– А книги куда подевались? – спросила Варя, обратив внимание на пустые стеллажи, занимавшие две стены. Только на одной из полок стопками лежали старые номера журналов «Новый мир», «Юность» и «Дружба народов», выпущенных до девяностого года.

– Школа забрала. Ерёмин свою библиотеку ещё при жизни школе завещал, – ответила Нонна.

– А почему журналы не взяли?

Нонна пожала плечами:

– Не знаю. Они и машинку пишущую не взяли. – Она показала на письменный стол, находившийся возле трехстворчатого окна. На поверхности стола одиноко стояла портативная пишущая машинка «Любава». – И картину тоже оставили.

Нонна подошла к противоположной стене. Между двух старых кресел висела прямоугольная картина: по пустой мокрой улице, застроенной двухэтажными особнячками, шла женщина в нарядном платье, в туфлях на высоких каблуках и держала над головой зонт. Женщина была нарисована со спины. В нижнем правом углу полотна едва виднелись две буквы «Г.К» Видимо, инициалы художника.

– Не люблю пейзажи с дождём, – призналась Нонна. – Они навевают на меня тоску. – И она сняла картину. – Повешу её где-нибудь внизу, чтобы в глаза не бросалась.

Варя принялась мыть окно. Затем подмела пол и протёрла его влажной тряпкой. Уборку она заканчивала в кухне, предварительно вымыв веранду, где теперь Нонна ставила на стол, вместо клеёнки покрытый чистой скатертью, приготовленные закуски.

– Как же замечательно всё получилось! – радостно произнесла она, войдя в кухню, и прислонилась к дверному косяку. – Мы с тобой всё успели: и чистоту навели, и сносный ужин приготовили. Хорошо, что в автобусе рядом с тобой никто не сел. Я ведь почти последняя в салон вошла.

– Ну вот, а ты переживала, – сказала Варя, придвигая стремянку к люстре. – Недаром в народе говорится: «Глаза боятся, а руки делают».

Она поднялась на верхнюю ступеньку и обнаружила, что забыла на столе тряпку.

– Подай мне, пожалуйста, тряпку, – попросила она, разглядывая люстру, покрытую паутиной.

– А какую из них? – растерянно ответил мужской голос. – Тут две лежат.

Вперед