— Воркория Окара Тоберон, вы согласны принять имя и защиту предназначенного вам всевышним харда Доара дру Гонже?— тоном, которым обычно проговаривают условности, спросил жрец и выжидательно посмотрел на девушку.
Вспыхнувшие на алтаре жаждали ее ответа, чтобы запечатлеть и связать с Доаром.
— Нет,— точно ныряя в студеную воду, выдохнула Окара. Посмотрела на жениха и в смятении отшатнулась. В его взгляде светилось такое невообразимое презрение, будто она только что безвозвратно упала в его глазах.
— Вы хорошо подумали, воркория?— неуверенно переспросил жрец, с ужасом косясь на бессмертного.
Символы на алтаре мигнули и погасли.
Мечтая незаметно исчезнуть, а лучше раствориться в воздухе, Окара в отчаянии посмотрела на камень, закрывающий выход.
— Я не могу дать другой ответ. Простите,— с нервным смешком после недолгого молчания отозвалась она.
Больше на глядя в мрачное лицо бессмертного, с гулко бьющимся сердцем Окара развернулась и, расправив плечи, быстро пошла к выходу.
— Ее ответ “нет”,— пел ветер, развевая ее платье, кружась вихрями в пламени факелов, просачиваясь сквозь стены. — Избранная отказала бессмертному!
Когда Окара приблизилась, каменная плита отъехала в сторону, и девушка храбро вышла на улицу к разъяренным родственникам и ошеломленным гостям.
12. Глава 11.Путь разочарования
— Папа!— с улыбкой шагнула девушка к красному, как перезревший помидор, ворку Тоберону.— Пожалуйста, не злись. Я все объясню дома. Не при всех.
Крайне разозленный отец семейства не стал слушать оправдания дочери и шагнул к ней. Его пальцы больно сомкнулись чуть выше локтя Окары, и, приблизив к ней свое лицо, он негромко прошипел:
— Я даю тебе последний шанс исправиться. Вернись к харду. Упади перед ним на колени и умоляй простить тебя. Скажи, что ты была не в себе. Счастье затуманило твой разум. Ты сама не понимала, что творила.
— Ч-что?— мотнула головой Окара.— Папа, выслушай меня. Ты не понимаешь, я не хочу…
— Ни слова больше,— прижала ладонь к ее губам подлетевшая, словно сыч, мать.— Молчи, несчастная. — И она начала дергать ее за вторую руку. — Падай, падай скорее. Я скажу бессмертному, что ты устала, перенервничала со сборами к свадьбе и не отвечаешь за свои слова. Возможно, он смилуется и простит тебя.
С суровым выражением на лице отец отпустил локоть дочери, а мать с силой дернула ее на себя и отступила. Окара покачнулась, не удержала равновесие и правда позорно упала на колени.
Поглядев на дочь с презрением, воркория Тоберон прижала руки к груди и возопила:
— Окара в обмороке! Позовите скорее харда Доара! Где будущий супруг моей дочери?
— Будущий супруг вашей дочери?— с издевкой переспросил один из тех гостей, что еще недавно разливался соловьем перед ее мужем и сыпал обещаниями всяческой поддержки в палате ворков. — Скорее всего, готовится к отплытию, и сомневаюсь, что в ближайшее время вернется.
Мужчина поднял руку и указал на быстроходную гондолу. Окара присмотрелась и быстро насчитала троих пассажиров. Кроме самого харда и принца Ирвика, в лодке находилась и Кеона. Растерянная улыбка исказила губы девушки. Сестра не собиралась помогать. Она бросила ее на растерзание стае хищников в облике благородных ворков, а сама улетела со своим капитаном. Но… что со жрецами? Они разве не должны назвать новую избранную, раз первая отказалась?
Мучительное разочарование окатило ее, не хуже ледяной воды. К Окаре внезапно пришло ошеломляющее понимание: сестра использовала ее, чтобы добиться своей цели! Кеона и не думала ждать нового пророчества. Она поспешила сбежать с капитаном раньше, чем появится новая соперница. Или он быстро нашел избраннице замену. Они оба ее использовали! Так или иначе план Кеоны сработал. И болезненное осознание произошедшего разбило вдребезги последние иллюзии Окары. Сестра не просто отвернулась от нее— она предала. К девушке пришла обидная, опаляющая изнутри, с привкусом горечи ясность— ей самой придется выпутываться из ловко расставленной Кеоной ловушки.
