Сумерки Баригора - страница 11

Квентин даже не подозревал, что не только Фрод, но и многие другие слуги в этот день по разным причинам отпросились с работы. Люди боялись некромантов, приезжавших на званый обед. Даже те, кто вынужден был остаться на своем посту, ощутимо нервничали и с самого утра старались держаться от господского дома подальше, будто бы даже перспектива прибытия туда жрецов смерти могла навредить им. Квентин, выросший на историях о подвигах великих некромантов, никогда не понял бы этого страха. Но простые люди слышали совсем другие истории, которые если и внушали трепет перед жрецами смерти, то отнюдь не благоговейный.

Остаток утра прошел в подготовке к званому обеду. Няня заставила Квентина, который за время «обхода» успел извозиться в грязи и лошадином поте, помыться. Наследник фон Аурвернов воспринял мытье без особой радости (он так и не смог понять, почему нельзя придумать какой-то более удобный способ очистки себя от грязи, не предполагающий использование больших бочек и маленьких ковшиков), но все-таки посчитал нужным отдать должное традициям, «как делают все взрослые люди». Когда Квентин закончил с ванной, Марианна расчесала его короткие волосы и помогла одеться. Сегодня на Квентине, конечно же, был его самый любимый костюм: бежевый фрак с золотым шитьем, дополненный песочного цвета рубахой и брюками.

Ровно в полдень Квентин бегом слетел по лестнице в гостиную, где его уже ждали родители. Его мать, герцогиня Маргарита, облачилась в пышное платье синего бархата с кринолином и корсетом. Ее обнаженные плечи украшало большое, но легкое колье с бриллиантами и сапфирами, а в ушах сверкали длинные сапфировые серьги. Отец, герцог Кристоф, был одет куда проще: на нем был парчовый сюртук карминового цвета с золотым шитьем. Герцог фон Аурверн опирался на резную трость, навершие которой изображало совиную голову – герб семьи. Увидев влетевшего в комнату сына, Кристоф расплылся в улыбке, а Маргарита, наоборот, нахмурилась.

– Не торопись, Квентин! Если ты упадешь и порвешь костюм, это будет неприлично, – воскликнула герцогиня Маргарита, – гости прибудут с минуты на минуту!

Строгий тон матери не напугал Квентина, он привык к ее характеру и знал, что отец не позволит ей слишком разойтись: в вопросе воспитания единственного сына супруги фон Аурверн так и не нашли компромисса. Впрочем, этот вопрос был далеко не единственным, вызывавшим в семье споры. Герцог и герцогиня были слишком разными по характеру и отношению к жизни. Маргарита во всем ценила стиль, аккуратность и престиж, в то время как Кристоф не был склонен придавать значения таким, как он сам говорил, мелочам, он умел смотреть людям в душу. Маргарита всегда одевалась изящно и богато, чтобы утвердиться в обществе и завоевать уважение среди других женщин, у нее были идеальные манеры, идеальная речь, ровно такой, как положено, багаж знаний и умений, в ее жизни все было подчинено правилам и нормам общества, к которому она принадлежала. Кристоф же был в некотором роде белой вороной в светском обществе, он одевался куда скромнее, чем требовал его статус, говорил то, что думал, часто не стеснялся в выражениях и – о ужас! – посещал далеко не все обязательные мероприятия. Но, несмотря на это, громких скандалов с криками и взаимными оскорблениями в доме никогда не было. Возможно, причиной тому была излишняя чопорность матери семейства, не желавшей опозориться даже перед слугами; а быть может, все дело было в легком неконфликтном характере герцога, который всегда старался разрешить вопрос миром. Квентин до сих пор не разгадал эту загадку.