Миша считал, что все это красиво в теории, но на практике, попадаются такие уроды, что их даже могила не исправит. Ему было неприятно давить на друга, а Гаврилыча он считал другом, но другого выхода не было:
– Гаврилыч, – зашипел он – если хочешь чтобы мы сунулись в Железную степь, сделай что-нибудь.
Гигант посмотрел на человека с укором, Мише стало стыдно, но он просто не мог допустить, чтобы сюда попадали дети. Как говорится, куда ни кинь, всюду клин. Ехиатойец сдался:
– Ладно, попробую.
Телепатический контакт, для гигантов был привычным делом. Тот громила что толкал пламенную речь ортодоксам, замолчал на секунду, принимая информацию, кивнул и как ни в чем не бывало, продолжил:
– Мы же со своей стороны, готовы содействовать….
Над площадью поднялся гомон. До сих пор, на настойчивые просьбы фанатиков о содействии, ехиатойцы отвечали матом на всех известных языках. Ортодоксов эта новость весьма воодушевила, впрочем, стоило ехиатойцу поднять руку и все снова замолчали, внимая «со страхом и трепетом», как говорили они.
– Все дети в возрасте до четырнадцати лет, переходят в наше распоряжение и все вновь прибывшие дети тоже должны быть переправлены в любой из наших городов.
– Мы, господин, – радостно сказал Филип – их максимально подготовим!
– Ни в коем случае! – взревел гигант, потом, как будто смягчаясь, добавил – У нас для них особая программа.
Он вытащил из-за пояса изящный кинжал, кажущимся игрушечным в его громадной руке, хотя размером почти с меч, и всадил его в скалу по самую рукоять.
– Повторяю, детей не трогать, – сказал он уже спокойнее – при появлении пусть прикоснутся к рукоятке и в течении дня, появится кто-нибудь из нас.
Ортодоксы завистливо смотрели на немногочисленных детей, обдумывая, что придумали красные. Им никогда не могло прийти в их извращенные умы, что грозно выглядящие ехиатойцы обожают детей и балуют их сверх всякой меры и единственное мучение, которое грозит этим детям – несварение желудка от обилия сладостей.
– Скажи, господин, какое наказание ты обрушиваешь на нас, за то, что мы не узнали твоих посланников? – сказал Филип и остальные ортодоксы одобрительно загудели.
Миша с трудом сдерживал гримасу отвращения. В сравнении с образом мыслей этих психопатов, мазохизм просто верх здравого смысла. Громила ехиатойец сделал вид что размышляет, Миша был уверен, что они заранее продумали весь план до мелочей. Хотя когда красный озвучил приговор, у мужчины некрасиво отвисла челюсть.
– Филип, ты понесешь наказание один за всех! – царственным голосом произнес ехиатойец. – Повелеваю идти вместе с ними – он показал рукой на ошарашенных Мишу и Риту – в Железную степь. И препроводить новоприбывшего в Иистек, то есть наш город.
– Так… это… как бы… – Филип тоже не ожидал такого поворота событий.
– Приказ ясен? – жестко спросил Гаврилыч.
– Да господин. – покорно, как раб ответил ортодокс.
– Выдвигаетесь немедленно, в пути во всем слушаться наших ставленников. – сказал Гаврилыч – Готовы?
Ортодокс затряс головой, соглашаясь. Миша тоже вскочил на ноги, только Рита несогласно покачала головой:
– Что еще? – Гаврилыч все еще был раздражен.
– Пусть вещи вернут и обувь – Рита как любая женщина была весьма практична – Путешествие и так будет не сахар, а топать босиком по камням, мне совсем не хочется.
Глава пятая.
Филип ныл, и это выводило Мишу из себя. Причем он ныл по любому поводу и вообще без повода. За три часа совместного пути он осточертел Мише донельзя:
